Влад Тарханов - 22 июня, ровно в четыре утра

уже затянули все небо, не оставив ни единого просвета. И стало темно! Как же стало темно! Солнце, вроде бы испугалось и спряталось в ожидании молний, которые располосуют небо яркими фиолетовыми всполохами. И только на самом краю этой черной всепоглощающей тьмы, где-то в промежутках холмов виднелась неясная тонкая полоска мутного света, делавшего ободок мрака не таким мертвенно-черным. Неистово дувший ветер, поднявшийся так неожиданно и пригнавший этот марево на речной берег, внезапно выдал столь мощный порыв, что деревья стали трещать, а несколько из них не выдержали, переломились. Тут же стихло, а еще через несколько минут где-то в отдалении загрохотало. Молнии то тут, то там, пронзали горизонт, но было это далеко, до слуха доносились только раскаты грома, глухие, тяжелые. И только под утро следующего дня грохот грозы стал приближаться, сменившись шумом быстро надвигающегося ливня.

В секрете было трое: двое бойцов-пограничников и молодой комсорг. Аркадий вытащил блокнотик, стоявший рядом боец подсветил фонариком, заслонив его свет полой плащ-палатки, аккуратно химическим карандашом вывел:

21 июня 1941 года 4-45 начало ливня. В верховьях Прута сильный дождь начался еще двадцатого, но теперь это был ливень, затянувшийся на черт его знает сколько времени. Стоять под ним малоприятная штука, но поделать ничего нельзя. В такую непогоду и соседа своего не увидишь, не только нарушителя. Одна надежда, что уровень Прута наверняка поднимется, а это пограничникам вроде как на руку — бродом речку уже не перейдут, хорошо…

Разбушевалась грозная надвигающаяся стихия. Стена дождя стремительно приближалась, скрывая с глаз долой противоположный берег, вот не стало видно деревьев, вот кустарник скрылся из виду, вот барабанит по речной воде, барабанит неистово, постоянно проглатывая новую часть реки, вот эта странная серая пелена выбирается на берег, который тут же исчезает. Еще мгновение — и мир исчезает вообще.

И ничего, кроме дождя не остается.

Всё началось с Бессарабского похода Красной армии. Уже тогда, когда их раз за разом поднимали по учебной тревоге, уже тогда возникло ощущение надвигающейся войны было. Воевать так и не пришлось. Он помнил тот день, когда с румынской стороны показался очередной самолет-разведчик, приближение которого уловил пост ВНОС^[1]. Ничего нового и неожиданного в этом полете не было — румыны отправляли своих разведчиков если не через день, то раз-два в неделю, несомненно. Неожиданным оказался поступивший приказ сбить цель! Они бежали по боевым постам, расчет зенитчиков к своей установке, заметив самолет, тут же стали палить в небо из счетверенного Максимки, вот только толку от этой метушни было ни на грош. Показательным был не перелет самолета без опознавательных знаков, показательным было то, что отдали приказ реагировать. Довольный зенитчик Пиотровский, коренной питерец, чувствовал себя как кот, объевшийся сметаны, по его красному от возбуждения лицу катился пот, а руки, которые никогда не дрожали, особенно во время стрельбы, на сей раз сошлись в какой-то непонятной трясучке, и самокрутка пару раз падала на землю. А потом бойцы собирали разбросанные гильзы, а Максимилиан Пиотровский (вот уж ухмылки судьбы — поставить Максима к Максимам) все сокрушался, мол, если бы у него были не старенькие Максимки, а кое-что калибром покрупнее, нет вопросов, достал бы гада.

А потом в бой пошла дипломатия. Письма, ноты, ультиматумы. События развивались так быстро, что молодой политрук только и успевал сообщать бойцам самое основное, стараясь разъяснить то, что самому было еще не очень понятно. Постоянно обращался к старым партийцам, комиссару отряда. Потом уже их интерпретацию доносил до пограничников. Впрочем, на границу попадали люди с подготовкой, голова варила у всех, с политической грамотностью тоже было на уровне. Очень быстро пришло время, когда получили приказ вскрыть конверты, это был приказ о наступлении на тот берег Днестра. Задачи были расписаны заранее: кто-то должен был захватить железнодорожный мост, кто-то всадиться на тот берег и обеспечить прорыв в Бессарабию основных ударных сил Красной армии. Аркадий был в группе десантников, которые должны были высадиться на румынский берег, захватить плацдарм и обеспечить наведение понтонной переправы. Лодки были приготовлены заранее, кроме пограничников в первой волне десанта шли и саперы, которые --">