Виктор Николаевич Кокосов - Струги на Неве. Город и его великие люди

престола отцовского, царевич Алексей Алексеевич, совсем кроха ещё!

Сам он тогда войну за Смоленск вёл, на Москве князя Пронского вершить дела оставил, а Никону письменно повелел столицу покинуть. И не зря! Слал ему Пронский письма о невзгодах, помнил государь его последнее послание: «В Москве и слободах православных христиан малая часть остается… а приказы все заперты, дьяки и подьячие все померли, и домишки наши пустые учинились». Потом лишь царице князь отписал в сентябре, дескать, почти вся Москва повымерла, да вслед письму и сам преставился! И донесли Алексею Михайловичу, что боле трёх десятков городов его царства охвачены мором! И никто не знал, как с этой напастью справиться.

Царицей Русь спасена! Настоящей государыней себя показала представительница славного рода Милославских. Повелела устроить карантины, заставы. На дорогах огромной державы палили великие костры, проверяли всех проезжих, их пожитки с товарами. Ежели было даже малое подозренье, что их касались больные, – всё нещадно сжигалось. А с письмами, даже царскими, так велела поступать: подъезжал гонец к костру и кричал, кому письмо везёт. С другой стороны костра садился за столик писец – и начиналось действо. Гонец громко диктовал слово в слово всё письмо, потом писец через пламя ему кричал, что записал. Убедившись, что не напутали, отправляли новое письмо по назначению, а старое гонец бросал в костёр и вертался туда, откудова приехал. Да и он тоже не сидел сложа руки: указал все деньги, посылаемые в Москву, перемывать.

И беда стала отступать. Но сколько людей поумирало! Хлебопашцев и тех, кого можно в войско забрать!

Да… Не ко времени эта война. Но отсидеться в сторонке нельзя. Догрызёт швед поляка – в нашу землю двинется. Разве ж можно слову королей, принявших ересь лютераньскую, доверять? Позвал на свою беду Василий Шуйский их полвека назад – по сию пору расхлёбываем. Всю Ижорскую землю потеряли, Тихвина и Гдова, самого Новгорода едва не лишились. Стыдно сказать – крепость Орешек ноне Нотебургом кличут, Корелу Кексгольмом прозвали. Ивангород в предместье Нарвы превратился. Тьфу, поминать гадко! И всюду – Никон ему не раз сказывал – всюду утесняют шведы православных. Лютеране со своими фогтами и пасторами так повернули, что только у них, нехристей, право есть. А с православных семь шкур драть мочно! И укорял его патриарх, всякий раз о том поминая, и требовал вернуть исконные русские земли под царскую руку. И дерзок был иной раз до крайности – корил: какой ты-де государь Всеа Руси, ежели у тебя по Неве шведы в крепостях расселись и русскими землями заезжих немчинов испомещивают. Главная ж задача великого государя – защищать православных!

И что возразишь? Прав Никон. И он, царь Всеа Росии, православным поможет! Сам-то на Ригу пойдёт – удар в самое сердце шведского господства нанести, но и к Неве войско направит.

Туда уж был отправлен – государь за этим проследил – верный человек, стольник Пётр Потёмкин. Тот самый, что год назад изгоном взял у поляков Люблин.

Мелкого шляхтича государь отметил ещё полтора десятка лет назад, когда, за верную службу отца став стольником, тот попал в число сопровождающих совсем юного Алексея на богомолья. Младший сын в скромной московской семье главным назначением своим видел службу государю, прекрасно понимал: стольник – предел мечтаний для незнатного дворянина. И служил из чести, не за злато! Но верных да глупых было в избытке. Государь, увы, часто убеждался: иной верный дурак таких дров наломает, что потом годами не соберёшь. Бона, даже святейший Никон со своими реформами подобно гишпанскому инквизитору несогласных через коленку ломает. Исправляй теперь за него, людей успокаивай!

Потёмкин был рассудителен, пытливым умом обладал. Таковых бы учёных мужей поболе – к знаниям тянулся, книги любил, а уж с какой охотой старые свитки разбирал – дела бы ему посольские править, а не шведов в северных болотах пугать. Но всему своё время, что поделать! Он вот, государь, тоже ведь любит свои мысли бумаге доверять, а скоро придётся откладывать перо, надевать до-спех да к войску ехать, Ливонию воевать. Нет! Все, способные вершить дела – от царя до ратника – должны сегодня за землю родную встать. Потому и ещё один старый знакомец по богомольям – стольник Семён Змеёв – тайный указ царя с зимы сполняет. Будет шведу от него знатный гостинец!

Алексею сказывали, как после Столбовского мира^[3] король --">