Михаил Никитич Ишков - Тит Антонин Пий. Тени в Риме

чтобы ходить прямо, привязывал на грудь липовые доски. Будучи стариком, он, прежде чем принимать посетителей, ел для поддержания сил хлеб всухомятку.

Даже умер без затей, в семидесятилетнем возрасте. Поел на ночь альпийского сыра «банон», утром почувствовал себя плохо и к вечеру без спешки, отдав все необходимые распоряжения, объявил страже пароль на будущую ночь – «самообладание» – и скончался.

Должно быть, вкусный был сыр, если человек, всю жизнь придерживающийся умеренности, съел лишний кусочек.

Глянешь на такого и невольно воскликнешь: боже правый, да император ли это? Ни дать ни взять – пенсионер-садовод.

Тем не менее это он.

…Кое-кто пытается доказать, что конечное несоизмеримо с бесконечным!

Это досужая сентенция не относится к моему герою. Он в высшей степени цельный, солидный человек. Заботливый дедушка. Ни один разряженный горожанин, отправляющийся на воскресную прогулку, не шагает более твердой поступью. Он весь принадлежит миру сему. Ничто не выдает его: ни взгляд, устремленный в небо, ни досужие разговоры, есть ли жизнь на Марсе, или насчет морального закона – как он там кувыркается во мне; ни желание критиковать власти. Его громкое пение (после рюмки-другой) доказывает самое большое, что у него здоровые легкие.

И все-таки именно такие люди ежеминутно подталкивают движение космоса. В бесконечном смирении они черпает глубокую грусть бытия и непоколебимость доброго нрава.

Их пребывание в конечном мире не носит ни малейших следов забитости, робости или покорности дрессированного животного. Им тоже известно блаженство. Они спокойны, уверенно наслаждаются этим миром, не унижая других, не тыча в глаза самодовольством или наглостью, как будто конечное навеки обеспечено за ними.

И все же, все же…

Теперь, закончив роман, я уверен, что заинтересованность судьбой и деяниями Антонина Пия, мой пламенный задор, не только ярче всего характеризует мои авторские пристрастия, но также и объективную роль этого ключевого для Золотого века императора, сыгравшего решающую роль в становлении непривычного нам, будущего миропорядка, который я условно назвал бы бытием в согласии.

Еще Т. Момзен утверждал: «…император Пий не обижал своих соседей, ни сильных, ни слабых, и ценил мир, может быть, даже больше, чем следовало»^[2].

Некоторые современные историки вообще отказывают Антонину в исторической значимости. Например, одна из исследовательниц пишет: «…можно согласиться с точкой зрения Э. Грима^[3], что Антонин не оставил после себя никакого индивидуального следа в истории государственных учреждений, и в период его правления наблюдается отсутствие настоящей мысли и настоящей энергии».

Другие историки (Энтони Бирли), подвергают Антонина критике за его чрезмерную пассивность.

Д. Б. Дьюри (из Википедии) вообще отказывает Антонину Пию в праве на состоятельность как правителя, тем более великого правителя: «…как бы высоко ни ставить его добродетели, Антонина никак нельзя назвать образцом выдающегося государственного деятеля. Спокойствие, которым империя наслаждалась под его властью, достигнуто было исключительно стараниями Адриана и отнюдь не его собственными усилиями; с другой стороны, в своих стараниях сохранить мир любой ценой он зашёл так далеко, что после его смерти это вылилось для империи в череду несчастий. В его стиле правления не было ни особой оригинальности, ни новизны, более того, у него не достало даже проницательности или смелости, чтобы развить то, что было ранее намечено Адрианом».

Подобная безапелляционная оценка удивления не вызывает. Мы уже досыта наслушались нравоучений, ультимативно навязываемых Западом. Особенно нетерпимы они в оценке исторических личностей. Как видно из приведенных отрывков, для представителей западного направления в исторической науке важнее любой ценой сохранить добытые силой в течение нескольких последних столетий материальные преимущества, чем попытаться различить зарю будущего нового мира. По моему мнению, любая попытка в этом направлении без презентации и оценки таких людей, как Антонин Пий – подчеркиваю, людей, наших с вами сородичей, – будет обречена на неудачу.

Это эмоции…

Что касается научной оценки подобных высказываний, позволю себе привести еще одну цитату:

«Удивительны загадки истории – династия, которую основал Марк Ульпий Траян и в которой огромную роль играла семья Элиев, уже в самой

--">