Александр Григорьевич Ярушкин , Леонид Юрьевич Шувалов - Символ веры

должны отставать.

— Что именно должен сделать я?

— Мы отпечатали некоторое количество пригласительных билетов, вам нужно отнести их в университет товарищу Ментору. Помните такого?

— Конечно. Но эти билеты… Вы уверены, что устроители не заметят подделки?

Михаил Игнатьевич усмехнулся:

— Билеты отпечатаны в той же типографии и на том же самом станке.

— Ясно, — кивнул Высич. — Где я заберу билеты?

— У Хабибулина. Начало банкета в девять часов вечера, но вам, конечно, следует появиться в клубе немного раньше…

— Понял.

— Тогда до встречи.

Распрощавшись, они разошлись, и Высич немедленно отправился к Хабибулину.

Утром следующего дня он был уже в университетском анатомическом театре, где и встретил того самого лобастого юношу, с которым чуть было не рассорился при первой встрече в номерах Готлиба.

— Наконец-то! — насмешливо протянул Ментор. — Мы уже всех настроили, каждому объяснили, чем придется заниматься, а билетов все нет и нет! Неужели нельзя было доставить их с вечера?

Высич спокойно осмотрел студента.

Студенческая тужурка, черные усики, волнистые, не особенно длинные, зачесанные назад волосы. Узкие скулы, черноглаз, говорит с апломбом, не без высокомерия, часто с укором…

«Любопытно, — подумал Валерий, — Ментор сам придумал себе кличку или кто-нибудь наградил?» Ментором звали друга Одиссея, которого он оставил наставником своего сына, уходя в поход на Трою, но в любом менторстве всегда есть оттенок превосходства. Местные острословы легко могли отметить такую черту характера, она вряд ли приятна окружающим.

Высич усмехнулся и юноша сразу вспыхнул.

— Разве я сказал что-нибудь смешное?!

— Ну что вы, — успокаивающе качнул головой Высич. — Просто я предпочел бы поговорить с вами на улице. Здесь пахнет формалином, да и люди… — Высич незаметно покосился на снующих вокруг студентов и служителей анатомички.

Даже не набросив на плечи шинели, студент порывисто вышел вслед за Высичем, который незамедлил поинтересоваться:

— Простудиться не боитесь?

— Я постоянно занимаюсь закаливанием организма, — с чувством явного внутреннего превосходства сообщил Ментор, шагая по узкой снежной тропинке. — Профессиональный революционер обязан уметь бороться с любыми невзгодами. Даже с климатическими. Разве не так?

Высич понимающе кивнул. Студент смешил его, но сердить собеседника Валерию не хотелось. Он просто расстегнул пальто и извлек из кармана пачку пригласительных билетов.

3

Получив приглашение на банкет, Ромаульд Озиридов долго не раздумывал. Отчего бы не провести пару-тройку дней в губернском центре, не повидать однокашников?

Утром двенадцатого января присяжный поверенный Озиридов уже был в Томске.

Как всегда, Озиридов остановился в гостинице «Россия». Он не без удовольствия провел день в праздности, лишь вечером, тщательно осмотрев себя в зеркале и оценив явные преимущества своего нового костюма, неторопливо спустился на улицу.

— Извозчик! На Никитинскую!

— К Железнодорожному собранию?

— Именно.

— Э-э-э, барин! — развеселился извозчик. — Вы уже третий сегодня. Спектаклю там дают, что ль?

— Банкет, — коротко отозвался Озиридов.

— Хорошее дело!

— Ты, любезный, на дорогу посматривай, не ровен час, в сугроб завезешь.

Извозчик даже обиделся.

Поднимаясь по ступеням, неторопливо оглядываясь, не мелькнет ли где знакомое лицо, Ромуальд Иннокентьевич заметил прохаживающегося под окнами клуба сухощавого господина в пальто с дорогим воротником, с тростью.

Странно, странно… Всмотревшись пристальнее, Озиридов хотел было окликнуть показавшегося очень знакомым господина, но в поле его зрения попали городовые, насупленно взирающие на прибывающую публику, и, торопясь, Озиридов сам сбежал вниз.

— Как ты тут оказался? — негромко спросил он, подходя к господину с тростью.

Высич, казалось, не удивился встрече:

— Аллаверды, мой друг!

Нервно пожимая жесткую ладонь друга, Ромуальд Иннокентьевич поспешно, словно отмахиваясь, пробормотал:

— Аллаверды, аллаверды!.. Валерий, ты что, опять?..

Высич широко улыбнулся:

— По случаю Татьяниного дня и юбилея родного университета отпросился у нарымского пристава!

Озиридов нахмурился:

— Вечно ты со своими шуточками! Сбежал?

— Если быть точным в формулировках, — усмехнулся Высич. — --">