Геннадий Иванович Гончаренко - Рождение подвига (рассказы)

Волги и натащил в город густого, будто дым, тумана. И хотя это затрудняло действия наших бойцов, Горицвет был доволен. Такая маскировка позволяла незаметно приблизиться и ударить по немцам внезапно. Теперь не надо долго подбираться ползком по норе саперов, которую облюбовал накануне Горицвет.

Наши минометы с берега ударили по полуразваленному особняку, как было спланировано, и тут же, еще не рассеялся дым от взрывов, группа приблизилась, в полуподвал полетели гранаты, а вслед за ними ворвались туда и бойцы. Одним из первых был Иван Чобот. Он сбил рванувшегося к нему гитлеровца, но на него кинулись еще двое. Одного скосил автоматной очередью молодой курсант, а со вторым разделался сам Чобот, орудуя наотмашь автоматом, как кувалдой. Немцы, очутившись в ловушке, сражались отчаянно. Когда Чобот выскочил из двери, его сбоку ударил штыком немец. И хотя Иван успел отбить автоматом губительный удар, но расколол приклад. Штык пробил фуфайку, ранив лопатку, отчего вся левая сторона груди, где еще не поджила рука, сжала сердце болью. Он стиснул зубы, чтобы не крикнуть, схватил немца за ворот и рванул на себя, нанося ему удар головой в подбородок. Гитлеровец свалился, а подоспевший курсант (сержант Горицвет послал его в помощь раненому Чоботу) добил его.

— Ну, сынку, гарно пидсобляешь мэни!…

— У вас кровь на спине, товарищ матрос. Давайте погляжу.

Лицо у курсанта бледное, испуганное. В бою он впервые.

— Пустяк, сынку, ковырнув нимець штыком.

Разрывы гранат и автоматные очереди стали затихать. Когда Чобот и курсант вышли из подвала, навстречу им с поднятыми руками плелись три фашистских солдата. Их вел боец Савельев. За ним шел Горицвет.

— Товарищ Чобот, — сказал командир, увидев матроса. — Доставить пленных у штаб. И на медпункт.

— Я не лакей таку погань водыть.

— Боец Чобит, — повысил голос Горицвет. — Я вам приказываю.

— Товарищ командир, я не можу. Не ручаюсь за сэбэ. Побью я их…

— Та ты шо? Сдурив? — Но, взглянув на Чобота, понял: пленных сейчас ему доверять нельзя.

— Савельев! Одна нога туточки, друга там. Донесение доставить лейтенанту Ежу. И бутылок з «каэсом» на обратном пути захватить. Сдается мэни, дэсь вже грохотят нимецьки танки.

Слух не обманул командира: где-то за развалинами погромыхивали гусеницы танков. Бойцы припали к амбразурам, пробоинам, вглядываясь в рассеивающийся туман, туда, где торчали остатки труб и разбитые остовы зданий, чернеющие проемами окон. Ударила вражеская артиллерия. Два снаряда разорвались со стороны западной стены особняка, обдав всех горячим смрадным запахом взрывчатки, забросали землей и битым камнем расчет «сорокопятки», которая была прикреплена к штурмовой группе.

— Усим в пидвал, — крикнул Горицвет. — Пулеметчики — до амбразур. Бронебойщики — по углам. Командиру орудия подготовиться к отражению танков прямой наводкой.

Но боевые расчеты еще не успели занять места у орудий, когда вдоль переулка показались четыре танка. Они с ходу открыли огонь, приближаясь к особняку.

— Не спешить, — предупредил Горицвет командира орудия, подползая к артиллеристам. — Слухай мою команду…

Расстояние между движущимися танками и притаившимися бойцами быстро сокращалось.

— Огонь!

Первый снаряд ударил рикошетом, второй скользнул по башне, но танк двигался. Третий, четвертый. Снаряды пролетали мимо, а танк маневрировал и стрелял. Но когда он очутился почти под прямым углом, с правого фланга открыли огонь бронебойщики. Танк тут же задымил. «Сорокопятка» открыла огонь по другому приближающемуся танку. Он был подбит прямым попаданием второго снаряда. Следовавшие за ним танки открыли огонь по нашей «сорокопятке». Один вражеский снаряд разорвался вблизи орудия. Двух человек из расчета убило и одного ранило.

Из переулка показались еще три танка. За ними бежала немецкая пехота. О камни зацокали пули, тяжело ранило наводчика и убило командира орудия. Горицвет пополз к орудию. Оно снова открыло огонь, и еще загорелся один вражеский танк. Но враг наседал. Он во что бы то ни стало пытался вернуть потерянную выгодную позицию. Он чувствовал, что сил у защитников мало.

Чобот беспомощно глядел на бой с танками, видел, как уносили одного за другим тяжелораненых. Что мог ой сделать? Стрелять из бронебойной с одной рукой невозможно; подползти и бросить связку гранат, когда жжет старая рана в руке и новая разламывает спину, — нет сил. Да и далеко --">