Иван Сергеевич Наумов - Мальчик с саблей

Иван Наумов МАЛЬЧИК С САБЛЕЙ

— Как жить, профессор, как теперь жить? — почти закричал пациент. — Когда можно стерпеть, но нельзя смириться?!

И с размаху саданул себя в грудь кулаком. По маленькому кабинету загуляло тугое беззвучное эхо, словно замотанной в тряпье гирей ударили в глиняный колокол.

— Вы бы поосторожней, — опасливо сказал доктор. — Ненароком повредите себе что-нибудь.

— Не тревожьтесь, ломаться давно уже нечему, — горько ответил пациент. — Там всего лишь старое никчемное сердце.

Э. Талан «Пасынки Тополины»

Вторник

Серое китовое брюхо «семьдесят шестого» проплыло над их головами, протянуло за собой рябь раскаленных воздушных струй, накрыло громовым ревом.

Тайга придержал фуражку обеими руками и вжался спиной в сиденье, а Охрименко резко затормозил, свернул на обочину и, причитая, полез в придорожную канаву за улетевшим беретом.

Пока обогнули взлетную полосу да пока прошли посты — бельгийский и свой, — транспортный самолет уже заглушил движки и встал под разгрузку. Заворочался на выезде из пожарного ангара обшарпанный бензовоз, зарычали одна раскатистее другой разномастные фуры, выстроившиеся на краю поля. Замельтешили техники, интенданты всех рангов и званий, какие-то бедолаги из «Красного Креста», сомнительные штатские — местная аэропортовая братия…

Но из всей этой суеты взгляд сразу выхватывал искомый объект — единственного прилетевшего пассажира.

— Шо, вон та цаца? — непритворно удивился Охрименко и заложил достойный пикадора вираж, чтобы разминуться со стальными бивнями чадящего, как самовар, погрузчика.

Пассажир и впрямь выделялся на фоне пейзажа как фотомодель на трамвайной остановке. Он так и не сошел с трапа, задержавшись на нижней ступеньке, и словно с пьедестала оглядывал летное поле поверх голов. А одет был и вовсе странно. Летний светло-бежевый костюм с иголочки — кстати, совсем еще не по погоде, дурацкая шляпка — хорошо, если не соломенная, позор, да и только! У ног — добротный саквояж телячьей кожи.

Охрименко остановил «уазик» с открытым верхом в тени крыла. Тайга, расправив плечи, зашагал к трапу.

— Вот только честь тут отдавать не вздумайте, — упреждающе сказал гость, ступая навстречу. — Улыбаемся, здороваемся — и вперед. И так вон пол-Европы повылупилось.

Два сонных фландра, белокурые увальни, кровь с молоком, лениво косились в их сторону со скамейки у глухой стены склада. Прокопченные солнцем грузчики-тополинцы сваливали с полуопущенной рампы брезентовые валики палаток в открытый кузов подъехавшей таратайки. Украдкой поглядывая на приезжего, они то и дело покатывались со смеху.

— Полковник Кривцов. Виктор Маркович, — пассажир первым протянул руку.

Цепкую жилистую узкую ладонь следователя военной прокуратуры.

— Майор Тайга… — и с непривычки через силу, — Роман Егорович. Еще багаж будет?

Кривцов отрицательно мотнул головой и направился к машине. Охрименко уже вытянулся по струнке перед водительской дверцей, надул грудь колесом, намереваясь продемонстрировать командный голос, но Тайга так строго зыркнул, что лейтенант сдулся, как проколотый мячик, без хлопка, и только широко раскинул руки:

— Ласкаво просимо!

Кривцов не сдержал улыбки, а Тайга почувствовал, как румянец заливает щеки.

— Лейтенант Охрименко, — негромко пояснил он гостю, исподтишка показывая шоферу кулак. — Инженер-механик. Сегодня за водителя — и за культмассовый сектор заодно. Вперед, назад сядете, товарищ полковник?

— Виктор Маркович, — повторил гость и без подготовки, с места, запрыгнул через борт на заднее сиденье. — Как тут с границей? Таможней? Волынки не будет?

— Все оговорено, — Тайга и Охрименко синхронно захлопнули дверцы, и «уазик» тронулся с места. — Отштампуем вас как штатского, на пассажирском терминале. Пройдете через зал, а на выходе мы вас снова встретим.

Кривцов никак не отреагировал. Откинулся назад, жмурясь, подставил лицо солнцу и длинным костлявым носом втянул дурманящий весенний средиземноморский воздух.

Сначала на юг, потом на восток, и все по горам, с серпантина на серпантин, через узкие неосвещенные тоннели, по рассыпающимся виадукам, вдоль клокочущих горных речушек, под ажурными арками переплетенных ветвей, мимо одиноких хуторов, сквозь пыльные и пустынные городки, — и --">