Андрей Геращенко - Учебка. Армейский роман.

Тогда вы и почувствуете себя настоящими солдатами.

В конце вечера призывникам вручили открытки со стихотворным текстом и небольшие подарки: бритвенный прибор, набор голландских лезвий, помазок для бритья, серую записную книжку и одеколон «Шипр». На этом торжественная официальная часть была завершена. Но вечер продолжался далеко за полночь. Неофициальная часть предусматривала обильное поглощение алкогольных напитков и возвращение на несколько часов к более ранним этапам цивилизации. Но, во-первых, Игорь торопился в Городок, а во-вторых, решил не пить с тех пор, когда после вечера проводов в армию своего друга Сергея Гутовского так и не смог понять, кто же из футбольных команд на телеэкране выиграл матч. Дело в том, что Игорь — страстный футбольный болельщик (кстати, Леша — тоже). Поэтому, находясь в алкогольном тумане, Тищенко постиг всю трагедию своего ужасного положения (только истинный болельщик поймет несчастного) и заплакал горючими слезами. Наутро Игорь раскаялся в своем «поросячьем» поведении и решил отказаться от услуг зеленого змия на неопределенный срок. Надо сказать, что кроме Тищенко никто из призывников не пожелал пропустить столь важное мероприятие. В тот момент, когда Игорь ехал в автобусе, лес вокруг палаточного городка оглашали пьяные крики и нестройное пение самых разнообразных песен. Читателю может показаться, что студенты описываемого института были сплошь пьяницы и люди низкого культурного уровня. Отнюдь! Однако на такие «мероприятия» студенчество собиралось гораздо охотнее, нежели на политинформации, и вполне естественно, что род занятий на мероприятиях предусматривал несколько иное времяпровождение, чем зачитывание торжественного доклада. Студенты разложили костер, расставили на мягкой пожелтевшей хвое нехитрую закуску: банки всевозможных солянок, огурцов, помидоров, кругляши колбасы, мелко-нарезанное сало и аппетитно-пахнущие рыбные консервы и распределили «посуду». Вернее, то, что подразумевалось под ней: начиная от медицинских стаканчиков и заканчивая большими алюминиевыми кружками (причем, не было и двух одинаковых), достали вилки и ложки (которых всегда не хватало. Здесь, среди смолистого леса, среди шума листвы и пения птиц, среди ослепительно сиявших звезд, среди плеска воды лежащего внизу озера, среди молодых, полных жизненного задора шуток все чувствовали себя легко и свободно. Демократия царила во всем: каждый мог говорить, что хотел, есть, что хотел, мог пить, мог не пить. Никто никому не был ничего обязан или должен. Они устали от обязанностей и хотели побыть просто людьми. Любили ли они свою страну? Любили, причем очень сильно. Но Родина для них не заключалась в патриотизме в его официальном понимании. Они любили этот лес не только из-за того, что он советский или белорусский (хотя и за это тоже), но и за то, что в нем рос сказочно мягкий мох, тающая во рту земляника, за то, что эти деревья были свидетелями любви, счастья, да и просто самой жизни, молодой и счастливой настолько, насколько она может быть счастлива в восемнадцать лет.

Политическая ситуации едва начала меняться. Перестройка, подобно испепеляющему солнцу, еще только собиралась взойти через пару лет, а пока царили спокойные, размеренные сумерки социализма. Советский Союз доживал свои последние годы. Общество 1985 года еще и не догадывалось о грядущих событиях, которые всколыхнут необъятные советские просторы, а затем, по инерции, и весь земной шар.

А пока ребята прощались с юностью, ибо их ждала молодость. Прощание было не таким уж и легким, особенно у тех, кто, уходя в армию, оставлял любимую. Дождутся ли, сохранят ли любовь — вот что волновало призывников.

Иногда идиллия пикника омрачалась чьей-нибудь пьяной ссорой иди дурацкой выходкой. Как говориться: в семье не без урода. Но эти происшествия были редкими и не портили в целом благополучной картины.

Вернемся к Игорю. Тищенко ехал в автобусе без особых приключений. Обычно па маршруту Витебск-Городок перемещалось очень много народа, но на сей раз было свободно. Игорь даже сел. Автобус представлял собой обыкновенный, всем известный по внутригородским линиям «Икарус». Он не был приспособлен для междугородних перевозок, но, учитывая небольшую протяженность маршрута и нашу извечную техническую бедность, желтый «Икарус» был единственным средством, способным хоть как-то решить транспортную проблему. В народе он получил весьма странное и --">