Гюнтер Штайн - Ультиматум

составленные из неровных, неуклюжих букв:

«Вперед, к свободной Германии!

Мы, приговоренные к смерти, взываем к вам!»

Унтер-офицер Руст уже давно вскочил со своего места. Расталкивая солдат, рвавшихся к выходу, он пробирался к мужчине в офицерской фуражке набекрень, стараясь не выпускать его из виду.

— Послушай, Эрнст! — тихо произнес он и тут же боязливо замолк, подумав: «А вдруг я его выдам? У него наверняка документы на другое имя, и я не должен называть его Эрнстом…»

Но приблизиться к мужчине в офицерской фуражке Руст никак не мог. В бешенстве он оттолкнул в сторону толстяка, жирный затылок которого заслонял ему свет, но освободившееся место тут же занял другой. Снова раздались выстрелы… Буквы воззвания исчезли с экрана, в зале снова стало темно. Фельдфебель высветил лучом фонарика из темноты какого-то офицера. Руст в отчаянии оперся о стену из серых спин. Неужели Тельгена обнаружили?

Прошло несколько секунд. Офицер заслонился рукой от света, проговорил что-то и отвернулся. Курносый профиль, немолодое лицо…

У выхода образовалась пробка. Многие солдаты, сдвинув в сторону шторы, выпрыгивали из окон. С улицы донесся шум мотора. В зале послышались команды. Прокладывая себе путь через опрокинутые стулья, шагая по забытым противогазам, оберткам от шоколада, колбасной кожуре и бумажным пакетам, Руст с трудом добрался до ближайшего окна и следом за другими выпрыгнул на скрипучий снег.

Через площадь к грузовику, стартер которого натужно завывал, но мотор никак не заводился, бежали полевые жандармы. К грузовику было прицеплено противотанковое орудие. В кузове Руст разглядел силуэты людей, прятавшихся за бортом. Они открыли огонь по солдатам, бежавшим к грузовику, и время от времени кричали:

— Не подходить!

Пули свистели над головами солдат. Вдребезги разлетались стекла, со стен летели куски штукатурки. Руст пригнулся. Один из жандармов, очевидно не расслышав предупреждения неизвестных, вдруг вскрикнул и упал в снег возле автомашины, которую пытался завести какой-то эсэсовец. Солдаты укрылись за автомашиной. Эсэсовец, унтершарфюрер, проклиная все на свете, отказался наконец от попытки завести ее и схватился за автомат.

И тут заработал мотор грузовика. Машина с грохотом пересекла площадь и уже свернула к главной улице, когда из подъезда ближайшего дома выбежал какой-то человек. Он кинулся вслед за грузовиком, размахивая руками и крича. Унтершарфюрер дал по нему очередь из автомата. Человек схватился за плечо, зашатался…

Руст испугался. А вдруг это Эрнст? С грузовика раненому протянули руки, но было уже поздно. Глухо взорвались две брошенные с грузовика гранаты. Взметнулся столб земли и снега, и унтершарфюрер со своего места, но увидел, как человек, по-прежнему держась за плечо, быстро перебежал на другую сторону улицы и исчез между домами. Руст заметил, где скрылся человек. Грузовик свернул за угол, оставив позади облачко выхлопного газа, которое быстро растворилось в темноте зимней ночи.

По площади со всех сторон к машинам бежали солдаты и офицеры, вскакивали в кабины. Они пытались завести моторы, но безуспешно. Прошло довольно много времени, прежде чем они сообразили, что все это подстроено беглецами: моторы не заводились.

— Где часовой? — закричал взбешенный унтершарфюрер. — Почему машины не охраняются? Безобразие! Грузовик… Ваше подразделение… — Ледяной ветер унес его слова в сторону.

Воспользовавшись общей суматохой, Руст нырнул между домами туда, где исчез неизвестный, перелез через забор и побежал через сады в том направлении, где шоссе по ту сторону реки делало петлю, удаляясь от города. Свежие следы на снегу и сломанные ветки деревьев подтвердили его догадку: человеку, опоздавшему на грузовик, будь то Эрнст или кто другой, оставалась только одна дорога — именно эта. Задыхаясь, Руст бежал по глубокому снегу. Он то и дело останавливался, чтобы хоть немного перевести дух. Желудочное заболевание, из-за которого он попал в лазарет, очень ослабило его. В стороне он неожиданно увидел грузовик, мчавшийся на большой скорости.

«Может быть, тот человек все-таки успел вскочить? Но тогда почему я не слышал скрипа тормозов?»

В сердцах Руст бросил шапку на снег, досадуя на себя за то, что прибежал слишком поздно. Ночной мороз щипал его непокрытую голову. Опомнившись, Руст мысленно спросил себя, что же он, собственно, намеревался делать --">