Герман Вук - Бунт на «Кайне»

мужчин так, как целовала меня сейчас. Ты не любишь его.

— Секс занимает ничтожную часть дня.

— Зато из-за него стоит прожить всю остальную часть.

— У тебя всегда на все готов ответ. Скажи честно, Вилли, зачем тебе надо было снова являться невесть откуда? Все растоптано, разбито, и все кончено. Было прекрасно, но ты все испортил.

— Разве все дело в сексе? Мы с тобой одинаково думаем. Разговариваем, как прежде. Даже эти горькие слова, которые мы говорим друг другу, они живые и стоят того, чтобы их услышать, они волнуют, потому что мы их говорим друг другу…

— Я привыкла к деньгам.

— Я дам тебе эти деньги.

— Деньги твоей матери?

— Нет, я займусь бизнесом, если ты этого хочешь. Я могу начать любое дело, какое подвернется…

— Я думала, ты хочешь преподавать.

— Хочу. И я считаю, что ты глупости говоришь насчет денег. Ты дурочку валяешь.

Лицо Мэй выражало отчаянье и смятение.

— Ты знаешь, что я пережила? Я думала, что наша любовь умерла и не воскреснет. И была этому рада…

— Она не умерла. Она все еще жива в нас…

Мэй внимательно посмотрела на него.

— Хорошо, раз ты такой благородный, я, пожалуй, скажу тебе кое-что. Мне безразлично, поверишь ли ты в это или нет, и не хочу, чтобы это что-либо меняло. Просто чтобы ты знал, что в этой сделке есть двое благородных. Я не спала с Уолтером. А потому тебе не надо спасать бедную, заблудшую душу. — Она саркастически усмехнулась, видя его ошеломленное лицо. — Ну, видишь, трудно поверить. Я говорила тебе, мне это безразлично…

— Господи, Мэй, конечно я верю тебе…

— Не думай, что он не пытался, Бог этому свидетель, и не продолжает настаивать, как он это умеет. Но есть одна загвоздка. Он действительно хочет жениться на мне. И он не какой-нибудь студентик, которому дай только потискать. Но он, кажется, еще не разведен. А у меня предрассудки католички. Не могу ложиться в постель к женатому человеку. Кто бы этому поверил? Вот и нет смысла тебе…

— Мэй, можем мы увидеться сегодня после концерта?

— Нет, Уолтер устраивает небольшой прием.

— Тогда завтра утром?

— Господи, утром!

— Днем!

— Ты все думаешь, что ты еще на флоте. Что делают цивилизованные люди днем?

— Занимаются любовью.

Она вдруг от всей души засмеялась.

— Глупый. Я сказала — цивилизованные люди, а не французы. — Она посмотрела на него с озорством, как прежде, когда они бывали вместе. — Знаешь, ты все такой же прежний Вилли, несмотря ни на что. А поначалу был так грозен…

— Это все твои волосы, Мэй. Они вывели меня из себя. У тебя же были самые красивые в мире волосы…

— Я знаю, что они тебе нравились. Это была идея Уолтера. Здесь он безжалостен. Изучил статистику и все такое. Все любят, чтобы певички были блондинками, и все тут. — Она поднесла руки к волосам. — Неужели это так ужасно? Я похожа на шлюху, что ли?

— Милая, любимая моя, если хочешь, оставайся навсегда блондинкой. Я даже не знаю, на кого ты похожа. Я просто люблю тебя.

— Вилли, как ты чуть не погиб? Что произошло?

Он рассказал историю с камикадзе, следя за выражением ее глаз. Оно было ему знакомо.

— И… и потом ты написал это письмо?

— В ту же ночь.

— И ты наутро не передумал?

— Как видишь, Мэй. Я даже пытался звонить тебе из Пёрл-Харбора…

— Странно, что ты зовешь меня Мэй. Я уже привыкла к Мари.

— Видишь, я получил это за мой выдающийся героизм. — Он вытащил Бронзовую Звезду из кармана и открыл коробочку. Глаза Мэй сверкнули от восхищения.

— Возьми ее себе.

— Мне? Ты с ума сошел!

— Я хочу, чтобы она была у тебя. Это единственное, что мне удастся получить за все, что было…

— Нет, Вилли, нет…

— Пожалуйста…

— Не сейчас. Спрячь ее. Не знаю, может быть, в другой раз… Спасибо, но спрячь ее в карман.

Он положил медаль в карман, и они посмотрели друг на друга.

Немного погодя она сказала:

— Ты не знаешь, о чем я сейчас думаю.

— Я надеюсь на лучшее.

— Мы могли бы поцеловаться еще раз. Уж если ты такой герой.

Она встала, распахнула полы его плаща и, прильнув к нему, прижалась губами к его губам. Уткнув лицо в его плечо, она стала тихо говорить:

— Я прежде всего думала о том, как хорошо было бы иметь от тебя детей… Ничего подобного я не чувствую к Уолтеру — то совсем другое… Вилли, для этого надо иметь железные нервы и… и потом, ты никогда не сможешь забыть Уолтера… да и я --">