Илья Семенович Симанчук - Ребята из дивизии «Таран»

спортивным тренировкам. У каждого за плечами трудовой фронт, а впереди – фронт боевой.

Пулеметная рота, в которую попали студенты, оказалась в хвосте колонны. За ней двигался только санитарный взвод и какие-то девушки, державшиеся отдельно. Одеты они были странно: в ватные куртки, брюки и... туфельки на каблучках. Одна особенно привлекла Ленино внимание – синеглазая, с черными бровями и светло-русыми кудрявыми волосами, выбивавшимися из-под шапки. Впрочем, не он один загляделся в ту сторону...

Борис, понимающе глянув на Леню, подтолкнул его:

– Чего молча топаем? Давай, запевала, нашу! «Нашей» была популярнейшая предвоенная «Эскадрилья». Леня не заставил себя долго упрашивать и звонко завел тенорком:

Где облака вершат полет,

Снаряды рвутся с диким воем...

Борис подхватил густым баритоном:

Смотри внимательно, пилот,

На землю, взрыхленную боем...

Припев, вырвавшийся из доброй сотни глоток, взметнулся над колонной:

Пропеллер, громче песню пой,

Неся распластанные крылья.

За вечный мир в последний бой

Летит стальная эскадрилья.

В припев – Леня явственно это услышал – вплелся девичий голос. И ему сразу же подумалось, что пела та самая – синеглазая, курчавая...

Справа по пути колонны показалось Химкинское водохранилище. Сколько раз сюда ездили купаться, загорать, ловить рыбу! И Лене вдруг вспомнилась последняя рыбалка с отцом. Сейчас казалось, что была она бог знает как давно... А ведь отправились они на нее ранним воскресным июньским днем. Всего четыре месяца назад!

...Тогда над водохранилищем висели разрумяненные восходом облачка. На берегу было тихо, ветерок легонько трепал кисею тумана. Только кузнечик в кустах что-то быстро обтачивал звонким напильником. Птичка с желтой грудкой и черной головкой села на ветку и закачалась на ней. Потом посмотрела одним глазом-крапинкой на Леню, насмешливо свистнула и улетела. А ветка еще покачивалась, и рядом с ней шевелились другие ветки. Вроде бы потягивались после ночного сна...

– Что задумался, Малайка? – спросил отец.

Он когда-то руководил конным парком на Пятницкой и очень любил одного жеребчика, резвого и игривого, по кличке Малай. Посмеиваясь, отец и маленького Леньку стал так величать, тем более что проказил наследник изрядно.

Чего стоили одни баталии двор на двор из-за фруктового садика близ Ленькиного домика в Стремянном переулке! Плодов этот садик не давал, мальчишки оббивали с веток не только завязь, но даже и цветы. Но за право хозяйничать в этом садике шла ожесточенная ребячья борьба, в которой не было окончательно побежденных...

Отец упоенно возился с премудрой снастью – кружками. По торцу больших пробочных кружков вырезалась бороздка, по ней наматывалась леска. В центре кружка, в отверстие, вставлялся маленький штырь, сверху – красный, снизу – белый. Под кружком располагался крючок с насаженным на него живцом – небольшим карасиком.

Любо-дорого было посмотреть, когда вся отцовская «флотилия» – штук восемнадцать кружков, – покачивая красными штырями, колыхалась на утренней ряби воды!

Уговор был святым – первую поклевку тащит отец, вторую Леня. И так по очереди. Не прошло и десяти минут, как один из кружков перевернулся, задрав вверх белый конец штыря. Леня подогнал лодочку, отец быстро подсек и вытащил полуметрового щуренка. А потом клев прекратился...

Зорька уже разгорелась вовсю. Туман ушел вниз по водохранилищу и растаял. Кружки плавали, покачиваясь с боку на бок, и ни один не желал переворачиваться.

– Вот так всегда, как моя очередь настает, – заворчал Леня.

– Не пойму: время, что ли, прошло, жор кончился? – отозвался отец.

И вдруг они увидели перевертку, да какую! Опрокинувшийся кружок крутился вьюном. Отец с загоревшимися глазами взялся было за него, но Леня закричал, что очередь его, что он целую вечность этого дожидался. Потом долго мучился, выводя подсеченную здоровенную рыбину, и в конце концов вытащил такую щуку, что дома она оказалась длиной от пола до тарелки на столе и весила около шести килограммов.

В то лето он с группой институтских друзей собирался в большой байдарочный поход по реке Чусовой, начиная с ее верховьев. Они замусолили в библиотечном атласе карту Урала, в энциклопедии – соответствующую статью. На шумных собраниях были составлены подробные планы, намечен --">