Александр Георгиевич Малышкин - Падение Даира

Написанная ложь тебя же и оболжет. <…> Читатель — огромный, новый, жадный, требовательный, чуткий к правде. Его не обманешь. Очередная работа Малышкина мучительно, на годы, затягивается. Не потому, что он мало работает, а потому, что он строг к себе. Я помню Малышкина над фолиантами газетных подшивок: он должен был целиком войти в жизнь, быт, труд людей в первой пятилетке, — он писал «Людей из захолустья».

Литературное отрочество эпохи «Падения Даира» давно кончилось. Пришла зрелость. Но насколько Малышкин собран был в себе, в творческом своем осознании, настолько он был неорганизован, несобран в быту. Не удавались ему обычные дела. То он насадит вокруг своей дачи цветы: у всех цветы как цветы, а у Малышкина какие-то редкие перышки, но ничего, он рад и им, похваливает, даже соберет букетик — галантный кавалер — для какой-нибудь дачной посетительницы. <…> То привяжется к нему какая-нибудь чистокровная дворняга, которую он примет за чистокровную овчарку.

— Ну что же, — скажет он не огорченно. — Собака как собака… зато чертовски умна. <…>

Тысячи полюбивших Малышкина читателей следили, книга за книгой, за его растущим, все более строгим и взыскательным к себе писательским талантом. Только книг этих было немного. Не успел Малышкин написать главного. Он был весь в будущем, в точном смысле этих слов: в будущем. Ему дано было писательское зрение и та внутренняя совестливость, которая определяет истинный талант. Малышкин был большой надеждой нашей литературы. Он выполнил в полной мере назначение писателя, оставив книги, к которым еще не раз обратятся в будущем, когда захотят прочесть честные и правдивые страницы об эпохе великих, трудных дел и великой и прекрасной борьбы.

Незадолго до смерти Малышкина посланный принес мне на дачу огромный конверт, в каком пересылают обычно рукописи; в самой его глубине лежала маленькая записочка Малышкина: «Не выберете ли Вы до 9 час. свободной минутки — навестить подыхающего Малышкина…»

Это было в июне 1938 года. В августе его не стало.

Примечания

1

Кин В. Избранное. — М., 1965. — С. 363.

(обратно)

2

Там же. — С. 327–328.

(обратно)

3

…громадный ромб полуострова… — Крымский полуостров, называемый в тексте Даиром.

(обратно)

4

…связан с материком узким перешейком… — Перекопский перешеек, укрепленный с северной стороны мощными, оборонительными сооружениями Турецкого вала (Даирской скалы), с южной — линиями менее прочной обороны Юшуньских (Эншуньских) высот.

(обратно)

5

… еще одна тонкая нить суши … прерванная проливом посередине… — по всей вероятности, речь идет о Чонгаре и Арбатской стрелке.

(обратно)

6

Заволжская армия — Четвертая армия, которая действительно до переброски ее на Южный фронт действовала в степях Заволжья, а в дальнейшем совместно с 3-м Конным корпусом наносила вспомогательный удар на Чонгар.

(обратно)

7

… громадой взорванного моста … — имеется в виду взорванный белыми Чонгарский мост.

(обратно)

8

«Антарский пролив» — по-видимому, Чонгарский пролив.

(обратно)

9

Счастливый, роковой ветер дул … — образ, продолжающий символику блоковского «ветра революции».

(обратно)

10

Здесь и далее разрядка заменена на болд (прим верстальщика).

(обратно)

11

В селе Тагинка… — в действительности — село Чаплинка.

(обратно)

12

Железная и Пензенская дивизии — 15-я и 52-я дивизии, в тяжелых погодных условиях форсировавшие Сиваш в ночь на 8 ноября 1920 г.

(обратно)

13

… захватила восемь танков… — имеются в виду события на Каховском плацдарме, где 51-я, 52-я и др. дивизии держали упорную оборону, против которой Врангель применил новый тогда вид оружия — танки. Многие из них и на Каховском рубеже и при наступательных действиях Красной Армии в Северной Таврии стали военными трофеями.

(обратно)

14

… становье орд, как и дальше, — --">