Сергей Михайлович Дышев , Игорь Васильевич Подколзин , Василий Владимирович Веденеев - Обвиняется в измене

постоял молча, потом сказал, что пойдет, а Читаев, если хочет, пусть останется здесь.

— Нельзя, — сказала медсестра.

— Я договорюсь с начальником.

Он действительно договорился, и Читаеву разрешили находиться в палате. Раза два или три ему казалось, что Хижняк приходит в себя. Он вставал, но медсестра останавливала его жестом. Она все время молчала, очевидно, по профессиональной привычке. Несколько раз заходил хирург, проверял пульс. Медсестра делала уколы. Читаев смотрел на желтое безжизненное лицо друга, представлял и не мог представить его развороченное пулями тело, сейчас туго затянутое бинтами, верил и не мог поверить до конца той страшной и нелепой мысли, что Хижняк умрет, непременно умрет. Трубка с кислородом. Капельница…

Он пришел в сознание под вечер. Медсестра чуть встрепенулась, и Читаев понял, что Владимир пришел в себя. Он вскочил и на цыпочках подошел к нему. Глаза у Хижняка были потухшими и далекими, но это был осмысленный взгляд. Читаев увидел в нем муку и боль, ему даже показалось, что Володя и хочет сказать это: «Больно!».

— Ну, как ты, Володя? — спросил он, опустившись на колено рядом с ним. — Как чувствуешь?

Уголки его рта чуть дрогнули, и Читаев понял, что Владимир хочет улыбнуться. Потом он, не подымая руки, показал большой палец. Сергей почувствовал, как к горлу подступил комок. Он попытался сглотнуть его, но не получилось.

— Мальчик… — едва слышно прошептал Владимир.

— Что — мальчик? — не сразу сообразил Читаев. Потом понял, заторопился — С мальчиком все в порядке, мать его забрала, ты молодец, Володя… Только ты поправляйся, слышишь меня, не хандри, врач сказал, что все будет хорошо.

Он продолжал говорить, но Хижняк закрыл глаза, Сергей продолжал все так же торопливо ободрять, обнадеживать, как будто именно от этого сейчас зависело все. Он замолчал, когда понял, что Владимир снова впал в забытье. Но через несколько минут Хижняк снова открыл глаза. Сергей с готовностью наклонился к нему.

— Скажи Нине…

Сергей кивнул и продолжал ждать, но Владимир молчал, глядя прямо перед собой. Сергей взглянул в его зрачки, в них уже ничего не отражалось, взгляд был нацелен куда-то далеко, и он понял, что Хижняк вряд ли сейчас видит его, стеклянную дверь палаты и вообще что-нибудь.

Позади остались Кабул, заснеженный Гиндукуш и его батальон. Читаев летел в отпуск, с нетерпением ждал встречи с родной землей. И вот в салоне произошло какое-то движение. Сергей мгновенно открыл глаза, потянулся к иллюминатору. Внизу ртутно блестела змейка реки. В одном месте ее перечеркивала ниточка-мост. «Началось наше небо», — подумал Сергей, зажмуриваясь от всепоглощающей голубизны.

Читаев не знал, что ждет его впереди: служба в Афганистане для него еще не закончилась.

Не мог он судить и о том, хуже он стал теперь или лучше, вполне ли удобен для людей. Известно же было одно: что этот долгий и трудный год уже навсегда перепахал его. И теперь вряд ли ему будет жить проще и спокойней. Скорее, наоборот. Ведь прошлое — как совесть: напоминает о себе, когда пытаешься его забыть. И забудешь ли? Пройденная дорога за спиной не исчезает.

Тревожен свет тех дней и ночей… В дымке времени.

Примечания

1

Царандой — афганская милиция.

(обратно)

2

ХАД — органы госбезопасности в Афганистане,

(обратно)

3

Модуль — здесь: сборно-щитовой одноэтажный дом.

(обратно)

4

Тушак — матрас для гостей.

(обратно)

5

Кяриз — подземная горизонтальная галерея для сбора грунтовых вод и вывода их на поверхность.

(обратно)

6

Бача — мальчик.

(обратно)

7

Сарбоз — солдат.

(обратно)

8

Фаранг — европеец.

(обратно)

9

Пату — составная часть афганского мужского костюма в виде накидки через плечо,

(обратно)

10

Дрейш! Мекушам! — Стой! Убью!

(обратно)
--">