Игорь Станиславович Угольников , Вадим Викторович Шмелев - Подольские курсанты

снопы брызг. Сашка расплылся в улыбке, довольный сам собой: «А вы как думали! По-другому нельзя. Только так!»

Даже девчонки-санитары Маша и Люся, отползавшие от орудия с «раненым» Ткаченко на плащ-палатке, обернулись, чтобы посмотреть на Сашку. Герой! Надо же так суметь! Очухавшийся Ткаченко приподнялся на локте и помахал своим рукой. Эх, жаль, что без него…

Позади огневых позиций, рядом с палаткой с красным крестом, топтались свободные от стрельб курсанты, рядом с командирской «эмкой» дружно урчали двигателями несколько крытых полуторок и дымилась походная кухня.

Неподалеку располагался наблюдательный пункт начальника училища полковника Стрельбицкого. Он внимательно следил за «полем боя», то поднимая к глазам потертый полевой бинокль, то опуская его на грудь: эти ребята, на чью долю выпала страшная година войны, не подведут, пусть даже сейчас они выглядят незрелыми и слишком молодыми. Война любит молодых, это он знал по себе, эту простую формулу он запомнил на всю жизнь еще с Гражданской.

У полковника была настоящая военная биография. Ровесник века, Иван Семенович Стрельбицкий стал рядовым красноармейцем сразу же после Октябрьской революции. С тех пор не менял ни своих убеждений, ни своего рода деятельности. Преданный военному делу, он от начала до конца понимал, кто он и зачем судьба поставила его на это место. Лишь однажды, попав под безжалостный каток предвоенных репрессий, он задался вопросом «что происходит?». Тогда, в застенках, он изнемогал от сомнений, пытаясь для себя решить: почему тысячи взрослых людей вынуждены унижаться, доказывая, что они – это они, преданные Родине красные командиры, готовые для нее на все? Что нет никакого «польского шпиона» Стрельбицкого, а есть начальник артиллерии 35-го стрелкового корпуса и что все показания против него – наглая ложь и провокация? Тогда все обошлось – обвинения были сняты. Он старался заглушить в себе негодование и обиду, ибо то, чему он был предан все эти годы, было выше любых обид. Он вернулся в строй, а вскоре началась война.

Севернее города Лиды его бригада приняла на себя страшный удар фашистской танковой группы Гота. Казалось, такого ада не было ни до, ни после: горело все, что не могло гореть, – железо, вода, сам воздух превратился в огненную волну и окутал все вокруг. Немцы прорвались с флангов и окружили советские части. Потом это назвали Белостокско-Минским котлом. Нужно было выходить из окружения. На его счастье, остатки бригады смогли соединиться с удачливой «группой генерала Болдина» и прорваться к своим.

Обо всем этом спустя несколько дней Стрельбицкий докладывал начальнику артиллерии Красной армии генерал-полковнику Воронову. Тот был рад, что все так удачно закончилось, жал Ивану Семеновичу руку, поздравлял с будущей наградой. Но все его добродушие, неспешная манера разговора и незнакомая до этого таинственность настораживали полковника. Стрельбицкий упорно рвался на фронт, но вместо этого прямо там, в кабинете Воронова, получил назначение на должность начальника только что сформированного в Подольске артиллерийского училища.

Сегодня казалось, что это было в другой жизни – далекой и уже вчерашней. А между тем с тех пор прошло всего каких-то два месяца. Сейчас в его руках судьбы вот этих ребят. Они еще не нюхали пороха, но он, их командир, уверен: настоящий дух войны раскроет в курсантах то, что сделает их победителями, даже если многих и не спасет от смерти. А то, что они толковые ребята, полковник не сомневался.

Конкурс поступления в артиллерийское училище был более семи человек на место, еще бы – «боги войны». Учитывая краткосрочность курсов младших командиров (за 6 месяцев нужно было пройти курс молодого командира и освоить артиллерийскую грамоту), кроме отменной физической подготовки и крепкого здоровья, были и основные требования – необходимый минимум знаний точных наук: особенно приоритетны в данной профессии математика, геометрия и физика, эрудированность и острый ум, способности от радиста до разведчика. Специалист, обслуживающий артиллерийское орудие, должен быть и водителем, и наводчиком, и коневодом, любить лошадей обязательно (бо́льшая часть орудий на конной тяге), поэтому особые знания требовались и в умениях найти общий язык с лошадьми… Даже набор по комсомольским путевкам со всех регионов Советского Союза не освобождал от сдачи экзаменов, отбирали при поступлении в ПАУ --">