Валерий Дмитриевич Поволяев - Чрезвычайные обстоятельства

прикурил от плоской штампованной зажигалки.

Ворона разделалась с горбушкой быстро, через пять минут от размякшей сухой краюхи остались лишь мелкие лохмотья. Ворона с сожалением пощелкала клювом, будто ножницами разрезала воздух, железное клацанье клюва было слышно даже в квартире Петракова. Петраков усмехнулся – лихо!

Тревога, сидевшая у него внутри, не проходила.

Откуда она взялась, из какой щели выползла? Петраков перебрал в памяти вчерашний день – было ли там что-нибудь тревожное? День как день – серый, прохладный, в беготне, в мути общения, в тряске – расхлябанный скрипучий городской транспорт давно пора менять, он износился, – все в этом дне было обычное, ничего тревожного… Тогда откуда же взялась эта иссасывающая, холодная тревога?

И Петраков вспомнил – он видел во сне Леню Костина. Леня возник из ничего, на ровном, что называется, месте, из тягучего невесомого сумрака – вначале высветилось его лицо, улыбающееся, круглое, веснушчатое лицо, озаренное солнечной и одновременно очень грустной улыбкой. Леня стоял на пыльных, словно бы поросших мышастым покровом, камнях и, держа в руке автомат, что-то говорил Петракову. Что конкретно говорил – не разобрать, губы шевелились немо, Петраков напряженно вслушивался в его речь, вытягивал голову, приставлял ладонь к уху, но так ничего и не расслышал.

Капитан Леонид Костин погиб пятнадцать лет назад в Афганистане. Они тогда уходили группой от душманов. Душманы оказались опытными, очень цепкими, не отставали от спецназовцев Петракова ни на шаг – они словно бы зубами вцепились в штаны, оторваться от них было невозможно.

Афганские горы – старые, мшистые, будто бы поросшие плесенью, шоколадно-рыжие, какие-то разлагающиеся, – бесконечны: идешь по ним и конца-края не видишь, одно ущелье сменяется другим, как две капли воды похожим на первое, третье ущелье похоже на второе, четвертое на третье и так до бесконечности. Казалось бы, в этих пыльных просторах можно спрятаться, затаиться, но не тут-то было: те норы, куда спецназовцы хотели нырнуть и затаиться, переждать время, душманы знали тоже.

Группа Петракова выполнила задание, которое стояло перед ней – ликвидировала полевого командира Акифа и взяла в плен инструктора, пакистанца по национальности.

Когда банда лишается двух таких голов, то становится безопасной, так называемые душманы – они же «душки», «прохоры», «халаты», моджахеды, «полосатые», их величали по-разному, – просто-напросто разбегаются по своим кишлакам, поэтому во всяком бандформировании важно свернуть голову двум персонам, если можно так выразиться – полевому командиру и инструктору. По-русски, – советнику, мушаверу.

Мушавер-пакистанец не захотел идти в плен. Когда группа цепочкой одолевала каменный гребень, с одной стороны которого, справа, располагалась пропасть километровой глубины, слева, чуть отступя, также курилась рыжим дымком такая же страшная пропасть, пакистанец сделал резкий шаг вправо.

Петраков сожалеющим взглядом проводил мушавера в последний полет, подождал, когда до него донесется тяжелый глухой звук приземляющегося тела и махнул рукой, призывая группу убыстрить шаг:

– За мной!

Инструктор-пакистанец – это не главное, таких инструкторов Петраков взял в Афганистане в плен столько, что и памяти не хватит, чтобы всех вспомнить, – и пакистанцы были, и белуджи, и иранцы, и американцы, и французы, и сенегальцы, – всякий, в общем, народ, главная закавыка была в документах, которые группа несла с собой. В этой банде он взял секретные бумаги – инструкции по пользованию новейшими переносными ракетами, от которых нет спасения ни самолетам, ни вертолетам. Эти ракеты будут поубойнее американских «стингеров» и английских «блоупайпов».

За этими бумагами душманы и гнались, если бы не это, они давно бы отстали от группы Петракова. Уложили душманов немало: у Петракова осталось в группе всего два человека – он сам и капитан Костин.

Командира в таких рейдах положено беречь как зеницу ока, особо – он один единственный знает полный объем задания, маршрут, явки, схоронки, людей, которые должны их встретить, у него, одним словом, все в руках, полный пакет информации, остальные в группе – обычные боевики.

Они шли в место «Зет», куда за ними должны были явиться вертолеты, шли без остановок, задыхаясь от усталости, от изнуряющей горной жары, от нехватки кислорода – в пыльном желтом воздухе было полно мух, но кислорода не было, --">