Библиотека knigago >> Проза >> Русская классическая проза >> Особый коммунистический


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 24, книга: Аскетизм
автор: Патрик Дж Холл

Очень крутая книга! Всем любителям социальных сетей, инстаграмов и прочего говна рекомендуется к прочтению!

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА

Игры небожителей. Галина Владимировна Романова
- Игры небожителей

Жанр: Детектив

Год издания: 2019

Серия: Метод Женщины. Детективы Галины Романовой

Александр Александрович Фадеев - Особый коммунистический

Особый коммунистический
Книга - Особый коммунистический.  Александр Александрович Фадеев  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Особый коммунистический
Александр Александрович Фадеев

Жанр:

Русская классическая проза

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

Правда

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Особый коммунистический"

Фадеев Александр Александрович , русский советский писатель, общественный деятель. Член КПСС с 1918. Вырос в семье профессиональных революционеров. С 1908 жил на Дальнем Востоке. Во время учёбы во Владивостокском коммерческом училище (1912-18) сблизился с большевиками. Участник Гражданской войны 1918-20 и подавления кронштадтского мятежа; был дважды ранен. Учился в Московской горной академии (1921-24). В 1924-26 на партийной работе в Краснодаре и Ростове-на-Дону. Печатался с 1923 (рассказ «Против течения»; др. название «Рождение Амгуньского полка»). В 1924 опубликовал повесть «Разлив». Широкую известность Ф. принёс роман «Разгром» (1927, одноименный фильм, 1931) о партизанской войне на Дальнем Востоке. Выступая против абстрактного, книжного романтизма и натурализма, Ф. рисует реальную жизнь, сосредоточив внимание прежде всего на истории духовного роста людей, формирования характеров. «…В гражданской войне, — писал Ф. об идее своей книги, — происходит отбор человеческого материала, все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе, случайно попавшее в лагерь революции, отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа, закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей» (Собр. соч., т.4, 1960, с.103). В образе Левинсона Ф. подчёркивает высоту коммунистического сознания, силу духовного воздействия большевика на окружающих. Критика 20-х гг. увидела в «Разгроме» новаторскую попытку «изнутри» раскрыть человека революции, дать тонкий и точный анализ его психологии. Гражданской войне посвящен и роман «Последний из удэге» (ч.1–4, 1929-40, не закончен), где автор стремился дать широкую панораму жизни общества на протяжении десятилетий, раскрыть интеллектуальное, эмоциональное богатство коммунистов — членов партийного коллектива.
В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 Ф. пишет ряд очерков, статей о героической борьбе народа, создаёт книгу «Ленинград в дни блокады» (1944). Героические, романтические ноты, всё более укреплявшиеся в творчестве Ф., с особой силой звучат в романе «Молодая гвардия» (1945; 2-я редакция 1951; Государственная премия СССР, 1946; одноименный фильм, 1948), в основу которого легли патриотические дела Краснодонской подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». Роман воспевает борьбу советского народа против немецко-фашистских захватчиков. В образах Олега Кошевого, Сергея Тюленина, Любови Шевцовой, Ульяны Громовой, Ивана Земнухова и др. молодогвардейцев воплотился светлый социалистический идеал. Писатель рисует своих героев в романтическом освещении; в книге соединяются патетика и лиризм, психологические зарисовки и авторские отступления. Во 2-ю редакцию, учтя критику, писатель включил сцены, показывающие связи комсомольцев со старшими подпольщиками-коммунистами, образы которых углубил, сделал рельефнее. Развивая лучшие традиции рус. литературы (Л.Н.Толстой, А.М.Горький), Ф. создал произведения, ставшие классическими образцами литературы социалистического реализма. Последний творческий замысел Ф. - роман «Черная металлургия», посвыше современности, остался незавершённым. Литературно-критические выступления Ф. собраны в книгу «За тридцать лет» (1957), показывающей эволюцию литературных взглядов писателя, внёсшего большой вклад в развитие социалистической эстетики. Произведения Ф. инсценированы и экранизированы, переведены на языки народов СССР, многие иностранные языки.
В состоянии душевной депрессии покончил жизнь самоубийством.
Много лет Ф. находился в руководстве писательских организаций: в 1926-32 один из руководителей РАПП; в 1939-44 и 1954–1956 секретарь, в 1946-54 генеральный секретарь и председатель правления СП СССР. Вице-президент Всемирного Совета Мира (с 1950). Член ЦК КПСС (1939-56); на 20-м съезде КПСС (1956) избран кандидатом в члены ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР 2-4-го созывов и Верховного Совета РСФСР 3-го созыва. Награжден 2 орденами Ленина, а также медалями.

Читаем онлайн "Особый коммунистический". [Страница - 3]

стр.
устали в борьбе, в походе. Я никогда не забуду братьев Кокорвичей, очень похожих друг на друга, чубатых, рыжих молодцов, очень друживших между собой. Веселье било в них через край. Тому, что мы, несмотря на суровые условия нашей жизни, много, очень много смеялись, мы обязаны прежде всего братьям Кокорвичам. Не забуду я невзрачного, вдумчивого, хилого Игоря Ситникова, всегда спокойного, бесстрашного и методичного в бою. И много, много других лиц и фамилий приходят мне на память, лиц и фамилий людей, с которыми мы не расставались в течение года, накрывались одной шинелью, ели из одного котла.

Когда наш отряд, сопровождая обоз с мукой, вступил в расположение Свиягинской лесной дачи, уже стояла настоящая зима. Последнюю реку мы уже переехали по льду. Ударили сильные морозы. Огромные кедры и пихты стояли все покрытые снегом. Снега за десять дней намело в рост человека. Когда мы вошли в лес, он стоял точно заколдованный. Мы шли по узкой тропинке в снегу. Муку везли теперь не на подводах, а на вьюках. И вот распахнулась небольшая, зимняя, таежная прогалина. В узком распадке гор я увидел два вкопанных в землю и уходящих задними стенами в гору партизанских зимовья, сложенных из кедровых бревен исполинской толщины, с небольшими застекленными прорезами окон. Над зимовьями вился дымок. Неподалеку, возле черного котла, над большим костром возился человек в ватнике. Это был повар. Мы подошли к базе Свиягинского отряда.

Свиягинцы построились так, что в самом крайнем случае, если бы их захватили врасплох, они могли дорого отдать свою жизнь. Стены зимовья не пробивали пули. Мы прожили здесь до 31 января 1920 года, когда в нашей области пала атаманщина. Японцы вынуждены были объявить нейтралитет, и мы вошли в город Спасск.

Наша жизнь слагалась из походов и после каждого похода долгой отсидки в бараках, потому что после каждого похода по всей округе рыскали отряды японцев и белых. Нет более замечательной силы на свете, как содружество передовых рабочих. Подумать только — вся Свиягинская лесная дача вдоль и поперек изрезана дорогами, по которым подвозили к железнодорожной ветке лес. Мы жили в сети этих дорог. Ближайшая из них проходила от нас не дальше, как в пяти-шести километрах. И часто бывало, что после нашего удачного набега на линию все эти дороги были наводнены вражескими разъездами, а мы сидели спокойно в своем зимовье, и из сотни людей, работавших на ветке, враг не имел ни одного, кто бы указал им наше местопребывание.

А каким прекрасным содружеством был наш коллектив — коллектив нашего отряда! Книг у нас не было. Как это ни смешно, единственной книгой, которая была зачитана до дыр и которая по духу своему меньше всего соответствовала тому, чем мы жили, была книга Пшибышевского "Homo Sapiens".

Чем же мы занимались? Мы издавали стенную газету. Номера стенной газеты писались от руки. Они выходили почти каждый день, если мы не были в походе. Эта газета была нашим политическим органом, но политическим органом особого типа. Это была прежде всего юмористическая газета. В ней участвовало подавляющее большинство бойцов. В сущности, над заметками этой газеты еще до их появления в номере ржали в обоих бараках до того, что сотрясались исполинской толщины стены. Тем не менее, когда вывешивался номер, вокруг него собирались все бойцы и могли смеяться еще несколько часов подряд. Все самое тяжелое, неприятное, неустроенное, суровое из того, что было в нашей жизни и во время походов и в пути, — все это предавалось самому безудержному, молодому и веселому осмеянию. Должен сознаться, что в силу однородного мужского состава отряда в нашей газете допускались иногда и «ударные» словечки. Газету приходилось срочно срывать, когда появлялась в отряде сестра Ситникова, имени ее я не помню, — предположим, Вера. Это была единственная девушка в Свиягинском отряде. Через нее мы держали связь с рабочими Свиягинского лесопильного завода, через нее наши партизаны связывались со своими родными. В самом поселке Свиягино и рядом, в большом селе Зеньковке, стояли японцы и белые. Вера была удобным связистом, потому что никто бы из врагов не мог предположить, что эта скромная, застенчивая девушка может выполнять такие ответственные задания. Все мы в отряде очень любили ее, очень любили, когда она приходила к нам. Обычно она жила у своих родных в поселке Свиягино. Иногда она могла задержаться у нас на несколько дней; тогда стирала нам белье, чинила одежду. Она --">
стр.

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.