Владимир Алексеевич Чивилихин - Здравствуйте, мама!

воспитательницей.

- Она пишет - "сестра и подруга"...

- Мы с ней потом уже поравнялись. А после гражданской войны она была в моей пионерской дружине.

- Еще после той?

- Да. Мы, бахмачские комсомольцы, создали тогда первую в городе дружину.

- А что делала ваша дружина?

- Беспризорников ловили в поездах, пристраивали. "Живые газеты" выпускали. По селам ездили с концертами. Опасно было.

- Почему опасно?

- Бандиты овражничали. Но мы с оружием ездили. Один раз обморозились все и, как сейчас помню, стали выступать, а у нас руки перебинтованы и лица в гусином сале. Смех, да и только! Тогда меня просто Гайкой звали...

Она смотрела мимо меня, в окошко. На улице собирались дети, одни крохотные девчоночки, пищали тонкими голосишками, смотрели на наши окна. Анна Константиновна снова заговорила, медленно, с паузами:

- Потом выросли мы из комсомола... Пионеры наши тоже как-то незаметно поднялись. Смотрю - Катю Родченко, особую мою гордость, вожатую отряда, надо собирать на учебу. А Валя Прусакова уже замуж выходит и тоже уезжает из Бахмача...

- Но потом вы, значит, с ней снова встретились?

- Так. Только до новой встречи ой как много всего было!.. Я ведь с бахмачскими детьми так и работала до самой этой войны... Много судеб сложилось на глазах. Что-то очень хорошее было в той довоенной жизни, беспорочное, чистое...

- Всякое было, - сказал я. - Никуда не денешься.

- Я понимаю вас... Помню семьи, что трудно жили, а несчастные дети ходили и по той, довоенной земле. Катя Родченко, Наташа Кучма, Ваня Лысенко, Петя Харченко... Я в них много вложила своего. Или вот Листопадов Толик. Какой был парнишка!

- Анна Константиновна, - сказал я, - можно еще раз к вам приехать? Нам надо подробно поговорить о главном.

- Будь ласка, сынок.

В дверях я столкнулся с галдящей толпой детишек.

- Это мой кружок рукоделия, - пояснила Анна Константиновна. - Сейчас уже ничего не могу, кроме этого...

Встреченный на перекрестках жизненных дорог, западает в память тот человек, что посеял в твоей душе доброе семя - бескорыстно помог тебе в трудную минуту, неподкупно и прямо сказал нелегкую правду, облагородил тебя высокой мыслью, искренним чувством, честным поступком...

Из Москвы я отправил по разным адресам толстую пачку писем и скоро стал получать ответы. Все еще не решаясь приступить к главному, приведу здесь некоторые выдержки...

Директор Киевского горпромторга Екатерина Тимофеевна Родченко:

"Мне уже за пятьдесят, но яркими, отчетливыми картинами вспоминаются мои детские и юношеские годы. Сразу после гражданской войны мою мать зарезало поездом, и я осталась круглой сиротой, без крова и пищи. Меня приютила одна замечательная женщина, имеющая более чем скромные достатки. Я стала учиться. Моя новая мать очень любила детей, она создала в городе первый пионерский отряд, и я была вожатой этого отряда. Потом я поступила в вуз, а в 1931 году стала членом партии. Какими словами выразить мне благодарность моей воспитательнице? Это при ее помощи, неоценимой моральной поддержке я из неграмотной сельской девчонки превратилась в человека, которому доверяют большую работу...

Остается добавить только, что детство и юность я провела в Бахмаче, а женщина, память о которой для меня дороже всего, - Анна Константиновна Жованик".

Заведующая сектором партстатистики Коломыйского горкома партии Наталья Кучма:

"Когда умер мой отец, нас осталось пятеро маленьких ребятишек. Жили мы в Бахмаче, по соседству с известной вам А.К.Жованик. Первой протянула нам руку помощи Анна Константиновна. Устроила маму работать на вокзал, в течение нескольких лет материально и морально поддерживала нас. Вместе с нами - школьниками, пионерами, комсомольцами - она готовила пьесы, организовала хоровой кружок, "Синюю блузу". В агитпункте станции мы показывали свои концерты проезжавшим красноармейцам, много раз бывали с пьесами в Тынице, Курене и других ближних селах и хуторах.

Однажды зимой 1929 года нас застал в поле небывалый по лютости мороз. Мы все пострадали. Анна Константиновна оттерла снегом, спасла мне ноги. На субботниках, когда бахмачская комсомолия разгружала дрова, Анна Константиновна тоже была с нами..."

Слесарь-автоматчик со станции Арзамас Анатолий Ефимович Листопадов:

"Отца я своего не помню, он умер от порока сердца вскоре после моего рождения. Мы с мамой и сестрой Люсей жили недалеко от Анны Константиновны и Ивана Матвеевича Жованик. Иван Матвеевич работал на станции --">