Илья Маркович Василевский (Не-Буква) - Рассказы

Новый журнал возникает. Орган реальных мистиков — понимаешь? Я там двадцатого вот получу аванс, и мы того… рассчитаемся.

— Мы насчет реальных мистиков знать не можем. А только вы уж по счету сегодня прикажите получить.

— Убери ты его, — просил жену после получасовой беседы с приказчиком беллетрист Модернистов. — В кухню, что ли, его возьми. Мне надо писать, а он торчит в кабинете. Милая, убери!

— Как его уберешь! — уныло отвечала жена.

Приказчика заманили в кухню и оттуда, благодаря помощи горничной, к которой он был явно неравнодушен, — выставили.

"Эта сцена — самая важная, — думал Модернистов, принимаясь за сцену любовного объяснения в своем рассказе. — Самое важное место: "Тишина звенела"… — начал размашистым беглым почерком Модернистов. — "Тишина звенела"… Прежде небось так не умели!..

Д-и-и-инь — испуганно зазвенело у дверей.

— Опять кого-то черт принес! — с тоской подумал Модернистов.

— Так что хозяин сказал, что больше ждать не будут, — наставительно и строго говорил старший дворник.

— Видишь ли, голубчик. Реальные мистики основывают журнал. Будущее, видишь ли, безусловно за ними. И двадцатого — понимаешь, двадцатого — я получаю там аванс. До двадцатого надо подождать… Понимаешь?

— Ждали уж! — уныло ответил дворник. — Которые порядочные, те платят. Сколько разов обещали…

"Тишина звенела, — писал Модернистов, выпроводив дворника. — Они вдохновенно сидели на скамейке у опалового моря, и казалось, что чей-то голос, властный и чарующий…"

— Барин! Там из мясной пришли. Ругаются очень… — прозвучал вдруг настойчивый голос горничной.

Когда "пришедшие из мясной" ушли — пришла прачка, швейцар и сапожник.

После их ухода творческая нить оборвалась. "Он нежно привлек ее к себе", — начал было писать Модернистов, но непослушное перо неожиданно написало: "Он нежно привлек ее к суду".

— Маланья! Принесите мне черного кофе, — попросил Модернистов.

— Кофе нету. Третьего дня еще вышло.

— Ну, тогда чаю с лимоном дайте.

— Лимону нету. Лавочник — нешто не знаете? — не дает. Ваш, говорит, барин — самый, говорит…

— Ну, без лимона дайте. Скоро только устройте…

— Так что, барин, угля нету. И еще я хотела жалованье попросить. Помилуйте, как же это возможно? Я на каких местах служила — такого не видела. Будь вы порядочные господа — вам же бы стыдно было!!

II

Направленский очень любил литературу. Когда вышел альманах с новым рассказом Модернистова, Направленский попросил книгу у знакомых "на вечерок" и тут же решил зачитать ее.

— Маничка! — говорил Направленский жене, придя домой и снимая в передней пальто. — Я новый альманах достал.

— А я вас дожидаю, — мрачно отозвался басом мясистый приказчик в белом переднике и с серьгой в ухе, — все говорят — дома нет. А на проверку — прячутся. Вы вот лучше по счету уплатить извольте.

Приказчика заманили в кухню и отсюда под благовидным предлогом с трудом, но сплавили.

— Новая вещь Модернистова? Интересно… — томно говорила Маничка. Супруги сели рядом, и Направленский стал читать вслух.

— "Тишина звенела", — начал он, откашлявшись. — Видишь, Маничка? "Тишина звенела". Прежде вот так не умели.

Ди-и-инь — испуганно зазвенел колокольчик у дверей.

"Так что хозяин сказал, что больше ждать не будут", — громко заявлял старший дворник.

— Вечно помешают, — говорил, хмурясь, Направленский, возвращаясь в кабинет, после того как всеми правдами и неправдами удалось отделаться от дворника.

— "Тишина звенела, — читал Направленский. — Они вдохновенно сидели на скамейке у опалового моря, и казалось, что чей-то голос, властный и чарующий"…

— Там, барин, из мясной пришли. Ругаются очень… — прозвучал настойчивый голос горничной..

— "Он нежно привлек ее к суду". Тьфу, черт! К себе, то есть… — читал Направленский.

Только что отделались от мясной — пришла прачка и сапожник.

— Маланья! — позвал Направленский после ухода портного и швейцара. — Там кофе нету? Ну, тогда чаю с лимоном!.. Не дает лимона? Мерзавец этакий! Ну, тогда без лимона. Как, и углей нет?

— Так что, барин, я хотела жалованье попросить! — говорила, настойчиво наступая, Маланья. — Помилуйте, как же это возможно? Будь вы порядочные господа — вам же бы стыдно было!!

III

— Главная задача художника, — говорил на заседании Литературного кружка, поправляя пенсне, Модернистов, — это --">