Иван Павлович Мележ - Побывка сержанта

Первыми на улице сержанту встретились девчата. Они весело, с азартом, перебивая друг друга, о чем-то спорили.

К удивлению сержанта, девушка, что-шла в середине, оказалась знакомой. Они часто виделись до войны в Минске, она училась с ним и Лидой в одном институте.

Он обрадовался случайной встрече, хотел было окликнуть Галю, спросить, дома ли Лида. Но подумал, что это задержит его еще на несколько минут, и молча прошел мимо.

Девушка не заметила его.

Улицу Чкалова он нашел быстро. В самом начале улицы, возле низкого деревянного домика, подняв кверху голые суковатые ветви, с любопытством поглядывал на нежданного гостя дуб. "Она в том доме, - догадался хлопец.Она писала, что у них во дворе стоит дуб".

Он пошел медленнее, чтобы унять волнение.

Сколько они не виделись! Нет, не три с половиной года прошло с того памятного третьего дня войны, когда они разошлись в разные стороны. Каким коротким было то расставанье в ночном Минске, в угрожающем блеске пожаров! И как много лет разлуки принесло оно!

Сержант толкнул калитку. Мать Лиды колола дрова. Она подняла голову, минуты две всматривалась, не узнавая солдата, потом обрадованно воскликнула:

- Василек? Живой и здоровый... Родной!

. Марья Петровна, счастливая, подошла к нему и обняла. Потом сразу погрустнела, на глазах блеснули слезы.

- А мои два...

Она заплакала.

Ее слабая, согнутая горем фигура вызвала у Василия чувство сыновней нежности и жалости. Ему хотелось сказать что-нибудь доброе, чтобы смягчить ее горе, но он ле находил слое. Мать перестала плакать, спросила, все ли его родные остались живы после оккупации. Он в нескольких торопливых словах рассказал все, что сам узнал из писем, которые получил из дому после освобождения Полесья, и нетерпеливо спросил:

- Где Лида?

- Лида спит. Вчера пришла в два часа ночи... Заходите в дом, заторопилась мать.

Он ждал, что Марья Петровна скажет, откуда Лида вернулась так поздно, но мать молчала. Они вошли в дом.

Василь подошел к двери Лиданой комнаты. Несколько минут он стоял не двигаясь, чтобы перевести дыхание. Потом одернул гимнастерку и постучал.

- Кто там?

Голос Лиды... Он не ответил, боясь выдать волнение, и постучал еще раз. Лида повторила вопрос.

- Время вставать, соня, - проговорил он и не узнал своего голоса. Гости к тебе...

- Ой! - вскрикнула Лида и затихла.

Через несколько минут Лида открыла дверь и пригласила войти. Кровать была застелена. Лида стояла у окна и смотрела на него заспанными еще, но беспокойно сияющими глазами. Она показалась ему необыкновенно красивой и повзрослевшей за эти годы.

Оба они стояли растерянные, смущенные, не зная, как поздороваться. Ему хотелось сжать ее в своих объятиях и целовать... Но о":и так долго не виделись, так отвыкли от ласки, так волновались оба, что только неловко пожали друг другу руки...

Лида предложила ему стул, присела сама и приказала:

- Ну, рассказывай. Как же ты?.. Так нежданно...

- Ты не ждала? - спросил он с шутливой обидой, чтобы скрыть неловкость.

- Нет, не ждала, - ответила она в тон.

- Значит, я напрасно спешил?

- Значит, напрасно...

Она взглянула на него с едва заметной улыбкой, и в глазах - они казались темными от густых черных ресниц - вспыхнули знакомые огоньки.

Беседа пошла весело и легко. Василь шутливо рассказал о своих злоключениях в дороге. Лида смеялась. Так, полушутя, они болтали долго, пока от растерянности, вызванной долгожданной встречей, нс осталось и следа.

Тогда Василь вдруг почувствовал досаду. "Не такой должна быть наша встреча.

Нужно сказать что-то большое, особенное.

Каждое слово должно быть особенным. Это ведь минуты необыкновенные, неповторимые". Веселая разговорчивость оставила его.

На лбу появились морщинки огорчения.

Он оборвал разговор, Лида, заметившая странную перемену в его настроении, посмотрела на него с удивлением.

Василь заговорил снова:

- Если бы ты знала, как я рад, что вижу тебя снова... У меня какое-то необычное чувство, хочется смотреть и смотреть на тебя... Даже больше, чем говорить. И какое счастье это - видеть тебя, твои глаза, твои руки... Я ведь привык думать, что ты далеко-далеко. Три года так думал...

Лида, смущенная его словами, не сказала ни слова, но он по ее взгляду понял, что она чувствует. Да, и она счастлива, что видит его. Очень счастлива.

Он не мог оторвать взгляда от ее глаз.

"Пусть эти часы будут без печали. Пусть думает, что их еще много", где-то далеко и неясно --">