Александр Митрофанович Федоров - Королева

выдержала она своего насмешливо-снисходительного тона, но не могла не улыбнуться его словам, сказанным с искренним, убеждением.

Ободрённый этой улыбкой, он продолжал, желая сказать нечто внушительное по своей серьёзности:

— Красота только там, где жизнь, где радость… А тут печаль и смерть. Какая же тут красота?

— Во-первых, я говорю не о внешней красоте, а, во-вторых, в печали больше красоты, чем в радости, потому что печаль чаще всего благородна и возвышенна по существу, а радость, наоборот, вульгарна, и, в-третьих, смерть — понятие условное… Так-то, мой паж! — снова впадая в снисходительно-насмешливый тон, закончила королева.

— Хороша условность, смерть… Нет, уж коли зарыли человека, да камешком ещё припечатали, так какая тут условность!

Она улыбнулась одним левым уголком губ на эту детскую фразу и пошла дальше, задев по пути концом тросточки истлевший от солнца, ветра, дождей и времени на деревянном кресте венок, который сразу осыпался.

— Я, как скульптор, по натуре грек, потому — жизнерадостен. Мне подавай пластические формы…

Он вытянул свои красивые руки и левой помял фуражку, а правой как бы ощупывал эти формы, но, тотчас почувствовав, что это не что иное, как фраза, и, что королевы этим не убедишь, совсем уж другим, простодушным тоном, искренно и немного как будто конфузясь чего-то, прибавил:

— А, ей Богу, не знаю почему, я вот не люблю кладбищ! Мне даже как будто немножко жутко здесь.

Он засмеялся коротким смехом и взглянул сначала на неё, а потом оглянулся вокруг, точно сам удивляясь такому обстоятельству и ища здесь его разгадки. Направо от дорожки он увидел двух рабочих, которые рыли могилу. Землю, чёрную сверху и бурую и глинистую глубже, они выбрасывали, и по мере того, как могила углублялась, вырастал рядом холмик. На Серёжу эта картина почему-то произвела крайне неприятное впечатление. Даже ему показалось, что он видит её не в действительности. Он слегка побледнел от неожиданности, и захотелось поскорее уйти отсюда, оставить, не оглядываясь, кладбище.

Несмело взглянул на тихо бредущую впереди королеву точно боясь, что она догадается о его чувствах, и вместе с тем втайне желая этого. Он с нежностью охватил глазами всю её фигуру и остановился на шее с такой нежной кожей, которая бывает только у детей. Розовые маленькие раковины её ушей были закрыты почти совсем густыми и мягкими волосами, поднятыми кверху толстым узлом и нежно пушившимися внизу. Ему мальчишески захотелось подойти к ней и поцеловать в шею между этими золотившимися волосами, а затем без оглядки пуститься бежать домой и тотчас же уехать в Петербург, не дожидаясь завтрашнего дня. Как раз в эту минуту, может быть, почувствовав на себе его пристальный взгляд, она обернулась, и он, застигнутый врасплох на этих преступных мыслях, покраснел.

Ему показалась, что она взглянула на него и всё поняла.

Он покраснел ещё больше и тотчас же сам рассердился на себя за это смущение, тем более, что она, как ни в чем не бывало, обратилась к нему:

— Пойдёмте к ним, мой паж.

— Зачем?

— Что за вопрос? Затем, что вас зовёт королева.

Они подошли к могильщикам.

Один из могильщиков был кривой, низенький, с заячьей губой, другой — повыше, с опухшим мрачным лицом, должно быть, горький пьяница.

— Здравствуйте, господа! — приветствовала их Зоя.

— Здравствуйте! — отозвался кривой, весело мигнув своим зрячим глазом, и, отерев пот с лица, не без картинности опёрся на лопату, достал из кармана табак в бумажке и принялся вертеть цигарку. Его мрачный товарищ, едва взглянув исподлобья, буркнул что-то и продолжал начатую работу.

— Могилу роете?

— Могилу-с… Так сказать, вечное прибежище. Помещичью усадьбу с землевладением…

И могильщик лукаво подмигнул глазом.

Зоя улыбнулась и взглянула на своего спутника.

— А не знаете, для кого могила?

— Надо полагать, что для упокойника. А визитной карточки своей он мне не прислал…

— Точи лясы-то! Я за тебя, что ли, буду работать? — хрипло оборвал его товарищ и, протянув свою грязную лапу за остатком его папиросы, сунул её себе в рот, заросший волосами.

— Вы могильщики? — не оставляла своих вопросов Зоя Дмитриевна.

— Нет, — ответил тот же кривой, поплевав в руки. — Мы по найму.

— А кто же вы такие?

— Мы-то?.. — Кривой расхохотался и взглянул на --">