Виктор Александрович Широков - Стихи

девичий локоть...

Ты тоже читаешь любимой на память весеннего Фета и зимнего Блока.

Ты тоже идешь по вечерней Рязани, ныряя внезапно тропинкой под горку.

И звезды знакомо мигают глазами, и тянутся руки к полыни прогорклой.

Летит полушалком рязанское небо, когда ты подругу закружишь коварно...

Все так же у церкви Бориса и Глеба растут в беспорядке полынь и татарник.

Все-все повторяется полночью летней; и ты ещё глуп, очарован и молод; и как угадать, что с зарею рассветной войдет в твою жизнь повзросления холод...

Что время сотрет в твоей памяти Трубеж

Надежней, чем прежде срывали татары;

И то, что любил ты, не только разлюбишь

Разрубишь, чтоб ввек не встречаться со старым.

И город, воспитанник князя Олега, в есенинских святцах открывшийся миру, вдруг станет далек, словно лик печенега, разрубленный вкось беспощадной секирой.

Развеются чары пленительной ночи;

Солотча, Ока - что ни час - все далече...

И только ещё не погасшие очи

При солнечном свете напомнят о встрече.

И все же, не раз просиявши глазами, чтоб смыть одинокость, схватившись за локоть, прочтешь, повторяясь, надеясь на память, весеннего Фета и зимнего Блока.

З1.12.83

Мне сказали: "Твой камень - рубин"; знать, платить мне и выпало кровью за неистовство темных глубин, взбудораженных новой любовью.

Потому мне и люба заря, что я пойман в небесные сети, когда Землю в наследство даря, мать меня родила на рассвете.

Потому и жалею закат, когда солнца желток окровавлен; ибо к свету я шел наугад и от лунной опеки избавлен.

И под знаком любви и беды прожил я свои лучшие годы; и рябин огневые следы я воспел, как зарницы свободы.

Может быть, я ничтожен и мал; может, духом нестоек и хрупок...

Дай мне, Боже, твой солнечный лал, твой карминово-огненный кубок!

Чтоб исполнился главный завет; мост меж прошлым и вновь предстоящим; и в конце испытания свет я верну вместе с огненной чашей.

10.06.83

РЕПЛИКА

Поэзия не терпит посягательств,

И - если есть бессмысленный запрет...

Смешон мне визг фельдфебельских ругательств, мол, тот и тот-то вовсе не поэт.

Как ни крепка коварная преграда, разрушится порочностью самой.

"Литературный труд сам по себе награда" - не зря сказал поэт любимый мой.

28.08.82 электричка "Москва - Обнинск"

Я от бабушки слышал: "Говеть ещё надо... А ты разговелся..."

Мне казалось: всем надо гореть, чтобы ярче рассвет разгорелся.

Атеист, отрицал я посты; эка невидаль - голод не тетка!

А у бабушки речи просты, не прикажет, а выскажет кротко.

"Мол, ты Бога, милок, не гневи; чай, крещеный и причащенный...

Надо верить и жить по любви, чтобы умер, всем миром прощеный

Вижу нынче: разъевшийся люд жаждет голода, чтоб исцелиться...

Вижу, как под заборами пьют, искажая гримасами лица.

Неужели никто не сказал им, что надо за совесть работать; что бессонный подземный вокзал соберет с них подушную подать?!

А вот бабушка так далеко; ей осталось - молчать да поститься...

Я б спустился, но так глубоко; хорошо хоть - досталось проститься.

3.09.81

Не скрипи ты про скрипичные ключи; подыши-ка лучше запахом мочи городской, с пивною пеною, ночной; где асфальт переливается парчой...

Демон, Бог ли, но уже не человек - за прилавок ты протягиваешь чек, чтоб подобием Кастальского ключа вдохновиться, снова нервы горяча.

Завтра вновь на службу, снова надо лгать.

Так и жизнь пройдет, всего-то недолга.

15.10.80

--">