Антон Павлович Чехов - В море

Новобрачная сидела на краю кровати, свесив свои маленькие ноги на мех. Она глядела в землю. Перед ней стоял ее муж, молодой пастор. Он говорил ей что-то, а что именно — не знаю. Шум парохода мешал мне слышать. Пастор говорил горячо, жестикулируя, сверкая глазами. Она слушала и отрицательно качала головой…

— Черрт, меня укусила крыса! — проворчал отец.

Я плотнее прижал грудь к стене, как бы боясь, чтобы не выскочило сердце. Голова моя горела.

Говорили новобрачные долго. Пастор, наконец, опустился на колени и, протягивая к ней руки, стал ее умолять. Она отрицательно покачала головой. Тогда он вскочил и заходил по каюте. По выражению его лица и по движению рук я догадался, что он угрожал.

Его молодая жена поднялась, медленно пошла к стене, где я стоял, и остановилась у самого моего отверстия. Она стояла неподвижно и думала, а я пожирал глазами ее лицо. Мне казалось, что она страдает, что она борется с собой, колеблется, и в то же время черты ее выражали гнев. Я ничего не понимал.

Вероятно, минут пять мы простояли так лицом к лицу, потом она отошла и, остановившись среди каюты, кивнула своему пастору — в знак согласия, должно быть. Тот радостно улыбнулся, поцеловал у нее руку и вышел из спальной.

Через три минуты дверь отворилась и в спальную вошел пастор, а вслед за ним высокий, полный англичанин, о котором я говорил выше. Англичанин подошел к кровати и спросил о чем-то у красавицы. Та, бледная, не глядя на него, утвердительно кивнула головой.

Англичанин-банкир вынул из кармана какую-то пачку, быть может, пачку банковых билетов, и подал пастору. Тот осмотрел, сосчитал и с поклоном вышел. Старик-англичанин запер за ним дверь…

Я отскочил от стены, как ужаленный. Я испугался. Мне показалось, что ветер разорвал наш пароход на части, что мы идем ко дну.

Старик-отец, этот пьяный, развратный человек, взял меня за руку и сказал:

— Выйдем отсюда! Ты не должен этого видеть! Ты еще мальчик…

Он едва стоял на ногах. Я вынес его по крутой, извилистой лестнице наверх, где уже шел настоящий осенний дождь…

1883

Комментарии

Рассказ впервые напечатан в журнале «Мирской толк», 1883, № 40, 29 октября, без подзаголовка. Подпись: А. Чехов. В переработанном виде и под заглавием «Ночью» напечатано в альманахе «Северные цветы», изд. «Скорпион», М. 1901. С новыми стилистическими исправлениями и с подзаголовком включено Чеховым в том XII собрания сочинений, изд. 1903 г.

В журнальной редакции рассказ «В море» пародировал переводной «морской» рассказ. Подготавливая рассказ для альманаха, Чехов значительно переработал его, снял пародийный тон. Вот пример работы Чехова над текстом рассказа. В журнальной редакции, было: «Сегодня, мальчишка, мы с тобой счастливы, — сказал он мне, кривя улыбкой свой мускулистый, беззубый рот. —Знаешь что, сын? Мне сдается, что когда мы бросали жребий, за нас на том свете молилась твоя мать, а моя жена! Ха! ха! —Мою мать ты можешь оставить в покое! — сказал я. По телу отца пробежала судорога. Он нетерпеливо топнул ногой и спросил, который час. Было только одиннадцать часов. До вожделенного часа оставалась целая вечность. Чтобы укоротить время, мы сели пить. Водку мы пьем, как воду, и — странное дело — природа смеется над нами. От водки наши мускулы делаются тверже и крепче, а несдерживаемые страсти не ослабляют нас. Напротив, они делают нас тиграми». Во второй редакции это место читалось уже так: «— Сегодня, мальчишка, мы с тобой счастливы, — сказал он мне. — Слышишь, мальчишка? Счастье в одно время выпало тебе и мне. Это что-нибудь да значит! — Он нетерпеливо спросил, который час. Было только одиннадцать».

При включении рассказа в собрание сочинений Чехов его вновь значительно выправил. Были сняты, например, фразы: (после слов «Дул холодный, сырой ветер») — «Он бил по лицам и насквозь пронизывал наши куртки. Ждали дождя и удивлялись, отчего его нет так долго…»; (после слов «Новобрачная… не отрывала… глаз от его белокурой головы») — «Не мне описывать ее лицо. Оно казалось мне неземным»; (после слов «…а я пожирал глазами ее лицо») — «Я читал на ее лице, если только способен грубый, каменный человек читать на лицах, таких прекрасных лицах!» В тексте собрания сочинений к фразе «Раздавался громкий, пьяный смех нашей братии» было добавлено: «слышались прибаутки, кто-то для потехи пел петухом». Некоторые фразы и отдельные слова Чехов заменил. Так, вместо фразы в альманахе «Они будут --">