Сергей Павлович Залыгин - Свобода выбора

тему отчуждения.

Приверженец ясного реалистического стиля, С. Залыгин, однако, в том, же 1973 году, публикует повесть «Оська — смешной мальчик», имеющую подзаголовок «Фантастическое повествование в двух периодах» и свидетельствующую о широте стилевых и жанровых интересов писателя. Это подтверждается также его публицистическими и литературно-критическими выступлениями. В 1969 году появляется эссе «Мой поэт», где рассматривается художественный мир Чехова, в котором, по словам автора, всегда «поиск нового человека, новых координат человеческого существования». В статье о Гоголе (1976) С. Залыгин говорит о писателе как о крупном мифологе русской классики, о большой исторической обобщенности гоголевских персонажей. Статья о Л. Толстом (1978) трактует писателя как исследователя, для которого интересна нравственная норма человека, а аномалия является периферийной проблемой.

Во многих статьях о современниках С. Залыгин оценивает опыт крупных писателей, а также характеризует художественное направление, представленное именами Ф. Абрамова, Б. Можаева, В. Белова, В. Астафьева, В. Распутина и других, где тематическая близость не препятствует большому стилевому разнообразию. В статьях о П. Васильеве, А. Платонове, Л. Мартынове С. Залыгин исследует проблемы народного мышления писателей, народного языка их произведений. Высказывается он и о природе литературной критики.

С 1986 года С. Залыгин — главный редактор журнала «Новый мир». На его страницах он, преодолев сопротивление политических властей, опубликовал «Архипелаг ГУЛАГ» А. И. Солженицына, роман Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго», острые публицистические материалы по экологическим проблемам (о Чернобыле и др.), в том числе и собственные статьи.

В 1993 году в «Новом мире» был опубликован «Экологический роман» С. Залыгина&, где на современном материале (в том числе и из сферы политической жизни) решаются проблемы экологической этики, когда через отношение к природе обнаруживается нравственная сущность человека.

*

Произведения Сергея Залыгина, составившие настоящую книгу, созданы в течение последних пяти лет. Прежде всего впечатляет объем написанного и жанровое разнообразие. Редчайшая творческая продуктивность — сразу и не найдешь аналогию. И — не «повторение пройденного», а новая форма жанровой интеграции. Публицистическая тональность в тех случаях, когда она сопрягается с художественной изобразительностью, нисколько не мешает последней. Но сама публицистическая мысль здесь универсальна. Еще никогда в творчестве С. Залыгина она не охватывала столь широкий, чуть ли не всеобъемлющий круг проблем исторической и современной жизни в нашем отечестве.

Если следовать избранному в этих заметках хронологическому принципу, то надо начать со статьи «Два провозвестника» (1995). Думающему художнику нельзя было миновать две опорные фигуры русской истории и общественной мысли: Достоевского и Ленина. Сопоставление подготовлялось в русской литературе и публицистике давно — уже сразу после октября 1917 года, особенно в среде эмигрировавшей творческой интеллигенции. Позднее оно созревало в трудах, где говорилось о пророческой роли автора «Бесов», предсказавшего терроризм в двадцатом веке. В сравнительном анализе С. Залыгина свой аспект — крайности мышления Достоевского и Ленина. Великий писатель и жестокий политик были утопистами. Один был убежден, что Европа будет просить Россию спасти ее, другой был убежден в том же, но иначе: Россия принесет Европе, а затем всему миру социализм. Эти две крайности столкнулись, и Россия обрела «сумбурную действительность»! Но, думая так, С. Залыгин, конечно, на стороне Достоевского. Почему? Потому что его утопия была в системе тех высших аксиом, по которым мир предстает как целое (как в религии, природоведении, искусстве), где безоговорочно учитываются ценность и интересы человека. Утопия Достоевского — не продукт чистой теории, а следствие высокой морали. У Ленина же — опасный культ теории. По логике заговорщика, каким был этот политик, его теория коммунизма может все, в том числе и постоянно отрекаться от убеждений. Отрицая народничество, Ленин, придя к власти, сделал террор стержнем своей внутренней политики; восстав против буржуазии, вскоре ввел нэп, то есть капитализм, вопреки теории мировой революции стал строить социализм в одной стране.

Достоевский осудил --">