Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк - Легенды

крутой берег пенистого Иртыша. Здесь нашёл Кучюма посол московских воевод из Искера и сказал:

― Хан Кучюм, лучше тебе покориться белому царю, чем одному скитаться в степи... Твои сыновья и жёны в плену, мурзы и советники перебиты или тоже в плену; не на что тебе больше надеяться. А белый царь тебя пожалует своей милостью, как и других ханов и князей...

― Белый царь ― мой брат, и я не отдавал ему сибирского царства, ― гордо отвечал хан Кучюм. ― Если у меня взяли силой Искер, то это так нужно: Бог велик. Так и скажите моему брату, белому царю! Когда я был в счастье, то не хотел ему покориться, а в несчастье покоряются только трусы.

Посол посмотрел на слепого хана с сожалением, но Хан-Сеид сказал ему:

― Ты рано пожалел хана Кучюма... Да. Он сильнее ваших московских воевод. Оставайся до вечера и сам увидишь.

Улыбнулся посол словам ханского советника, но всё-таки остался посмотреть на силу слепого хана Кучюма. Это было на крутом берегу Иртыша, ― правый берег крутой, а левый разлёгся степью. Сидит посол у ханской ставки и видит: вышла молодая ханша Сайхан-Доланьгэ на берег, переплыла пенившуюся реку на деревянном плоту и пошла в степь. Идёт красавица-ханша по степи, рвёт траву и полными горстями бросает по обе стороны. За ней идёт шаман Кукджу и шепчет заклинания над сорванной травой.

― Ты видишь, что делает красавица-ханша? ― спрашивает Хан-Сеид.

― Вижу: ходит по степи да рвёт траву...

― Смотри теперь, что будет дальше.

― Смотрю...

Долго ходила Сайхан-Доланьгэ по степи, пока не исчезла из виду. А посол всё смотрит... Пропал вместе с ней и столетний шаман Кукджу. Тогда Хан-Сеид поднял обе руки к верху, закрыл глаза и дунул в степь. Свершилось великое чудо на глазах посла: зашевелилась сорванная ханшей трава как живая... Где-то ударили в большой бубен ― и вышли большие люди; ударили в малые бубны ― вышли простые джигиты. Сколько сорвано было ханшей травы, столько вышло в поле и джигитов. Весело развеваются конские хвосты на высоких копьях, ржут кони, бьют бубны, а войско всё прибывает... Насколько хватал глаз ― везде из земли выходили джигиты. Страшно стало послу, а Хан-Сеид опять поднял руку к верху, дунул ― и войско пропало.

― Иди в Искер и скажи своим воеводам, что видел своими глазами, ― объявил ему Хан-Сеид. ― Много ещё силы у слепого хана Кучюма...

Так и сказал посол в Искере, а воеводы распустили слух, что ногаи зарезали слепого хана. Неправда это: жив старый хан Кучюм и сейчас, он бродит по степи с невидимым войском. Где он прошёл ― там лежит трава, сорванная ханшею Доланьгэ. Один он остался, потому что один не изменил своей матери-степи и искал честной смерти в открытом бою с врагом. Вот почему, где будет в степи стоять кош и где будет куриться живой огонёк, там будет петься и слава старому хану Кучюму, красавице-ханше Сайхан-Доланьгэ и грозным Кучюмовичам!

Примечания

1

Кош – круглая киргизская палатка из войлока. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)

(обратно)

2

Баранчук – ребенок, дитя. (Прим Д. Н. Мамина-Сибиряка.)

(обратно)

3

Салма – лапша из конины; махал – жареное из жеребенка. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)

(обратно)

4

Хаким – ученый, учитель. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)

(обратно)

5

Тайша – калмыцкий старшина

(обратно)

6

Кость ― род.

(обратно)

7

Байгуш ― нищий.

(обратно)
--">