Библиотека knigago >> Проза >> Русская классическая проза >> «Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Владимир Владимирович Набоков , Николай Васильевич Гоголь , Федор Михайлович Достоевский , Владимир Галактионович Короленко , Антон Павлович Чехов , Саша Черный , Иван Алексеевич Бунин , Леонид Николаевич Андреев , Александр Иванович Куприн , Иван Сергеевич Шмелев , Владимир Сергеевич Соловьев , Константин Николаевич Леонтьев , Клавдия Владимировна Лукашевич , Зинаида Николаевна Гиппиус , Евгений Николаевич Поселянин , Василий Акимович Никифоров-Волгин , Светлана Сергеевна Лыжина - «Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков

«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков
Книга - «Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков.  Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Владимир Владимирович Набоков , Николай Васильевич Гоголь , Федор Михайлович Достоевский , Владимир Галактионович Короленко , Антон Павлович Чехов , Саша Черный , Иван Алексеевич Бунин , Леонид Николаевич Андреев , Александр Иванович Куприн , Иван Сергеевич Шмелев , Владимир Сергеевич Соловьев , Константин Николаевич Леонтьев , Клавдия Владимировна Лукашевич , Зинаида Николаевна Гиппиус , Евгений Николаевич Поселянин , Василий Акимович Никифоров-Волгин , Светлана Сергеевна Лыжина  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Владимир Владимирович Набоков , Николай Васильевич Гоголь , Федор Михайлович Достоевский , Владимир Галактионович Короленко , Антон Павлович Чехов , Саша Черный , Иван Алексеевич Бунин , Леонид Николаевич Андреев , Александр Иванович Куприн , Иван Сергеевич Шмелев , Владимир Сергеевич Соловьев , Константин Николаевич Леонтьев , Клавдия Владимировна Лукашевич , Зинаида Николаевна Гиппиус , Евгений Николаевич Поселянин , Василий Акимович Никифоров-Волгин , Светлана Сергеевна Лыжина

Жанр:

Русская классическая проза, Религия и духовность: прочее, Сборники, альманахи, антологии

Изадано в серии:

Антология классической прозы #2018

Издательство:

Вече

Год издания:

ISBN:

978-5-4484-8257-1

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков"

В сборник вошли произведения и отрывки из произведений Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, И.А. Бунина, А.И. Куприна, Л.Н. Андреева, З.Н. Гиппиус, М.И. Цветаевой, В.В. Набокова и других. Читателю предлагается ознакомиться с лучшими образцами пасхальной прозы русской классической литературы, включая сюжетную художественную прозу, воспоминания, эссе.

Читаем онлайн "«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков" (ознакомительный отрывок). [Страница - 3]

более ребяческая, гордость своими силами физическими, гордость богатствами своими, гордость родом и званием, но не доходила она до того страшного духовного развития, в каком предстала теперь. Теперь явилась она в двух видах. Первый вид ее – гордость чистотой своей.

Обрадовавшись тому, что стало во многом лучше своих предков, человечество нынешнего века влюбилось в чистоту и красоту свою. Никто не стыдился хвастаться публично душевной красотой своей и считать себя лучшим других. Стоит только приглядеться, каким рыцарем благородства выступает из нас теперь всяк, как беспощадно и резко судит о другом. Стоит только прислушаться к тем оправданьям, какими он оправдывает себя в том, что не обнял своего брата даже в день Светлого Воскресенья. Без стыда и не дрогнув душой, говорит он: «Я не могу обнять этого человека: он мерзок, он подл душой, он запятнал себя бесчестнейшим поступком; я не пущу этого человека даже в переднюю свою; я даже не хочу дышать одним воздухом с ним; я сделаю крюк для того, чтобы объехать его и не встречаться с ним. Я не могу жить с подлыми и презренными людьми – неужели мне обнять такого человека как брата?» Увы! позабыл бедный человек девятнадцатого века, что в этот день нет ни подлых, ни презренных людей, но все люди – братья той же семьи, и всякому человеку имя брат, а не какое-либо другое. Все разом и вдруг им позабыто: позабыто, что, может быть, затем именно окружили его презренные и подлые люди, чтобы, взглянувши на них, взглянул он на себя и поискал бы в себе того же самого, чего так испугался в других. Позабыто, что он сам может на всяком шагу, даже не приметив того сам, сделать то же подлое дело, хотя в другом только виде – в виде, не пораженном публичным позором, но которое, однако же, выражаясь пословицей, есть тот же блин, только на другом блюде. Все позабыто. Позабыто им то, что, может, оттого развелось так много подлых и презренных людей, что сурово и бесчеловечно их оттолкнули лучшие и прекраснейшие люди и тем заставили пуще ожесточиться. Будто бы легко выносить к себе презренье! Бог весть, может быть, иной совсем был не рожден бесчестным человеком; может быть, бедная душа его, бессильная сражаться с соблазнами, просила и молила о помощи и готова была облобызать руки и ноги того, кто, подвигнутый жалостью душевной, поддержал бы ее на краю пропасти. Может быть, одной капли любви к нему было достаточно для того, чтобы возвратить его на прямой путь. Будто бы дорогой любви было трудно достигнуть к его сердцу! Будто уже до того окаменела в нем природа, что никакое чувство не могло в нем пошевелиться, когда и разбойник благодарен за любовь, когда и зверь помнит ласкавшую его руку! Но все позабыто человеком девятнадцатого века, и отталкивает он от себя брата, как богач отталкивает покрытого гноем нищего от великолепного крыльца своего. Ему нет дела до страданий его; ему бы только не видать гноя ран его. Он даже не хочет услышать исповеди его, боясь, чтобы не поразилось обонянье его смрадным дыханьем уст несчастного, гордый благоуханьем чистоты своей. Такому ли человеку воспраздновать праздник небесной Любви?

Есть другой вид гордости, еще сильнейший первого, – гордость ума. Никогда еще не возрастала она до такой силы, как в девятнадцатом веке. Она слышится в самой боязни каждого прослыть дураком. Все вынесет человек века: вынесет названье плута, подлеца; какое хочешь дай ему названье, он снесет его – и только не снесет названье дурака. Над всем он позволит посмеяться – и только не позволит посмеяться над умом своим. Ум его для него – святыня. Из-за малейшей насмешки над умом своим он готов сию же минуту поставить своего брата на благородное расстоянье и посадить, не дрогнувши, ему пулю в лоб. Ничему и ни во что он не верит; только верит в один ум свой. Чего не видит его ум, того для него нет. Он позабыл даже, что ум идет вперед, когда идут вперед все нравственные силы в человеке, и стоит без движенья и даже идет назад, когда не возвышаются нравственные силы. Он позабыл и то, что нет всех сторон ума ни в одном человеке; что другой человек может видеть именно ту сторону вещи, которую он не может видеть, и, стало быть, знать того, чего он не может знать. Не верит он этому, и все, чего не видит он сам, то для него ложь. И тень христианского смиренья не может к нему прикоснуться из-за гордыни ума. Во всем он усумнится: в сердце человека, которого несколько лет знал, в правде, в Боге усумнится, но не усумнится в своем уме. Уже

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.