Алексей Николаевич Толстой - Все полетело кверху ногами

побежал по темной, спящей улице.

Через час с бугров послышалась трескотня. Деревня пробудилась, несколько баб заголосило, выбежало за ворота, закричали кое-где ребята, завыла собака, но сейчас же все затихло, попряталось. А с бугров щелкали и раскатывались выстрелы. Перед зарей через деревню с тяжким топотом пронеслось множество всадников. Слышали, как загудела земля под ними, и сейчас же из-за хат, отовсюду резко и громко, как бичи, захлестали выстрелы. И все это не прекращалось, и настал день, и гулко, точно гром небесный, издалека громыхнул первый орудийный выстрел, за ним — другой. Сейчас же дрогнула земля и, раздирая уши, заревел весь воздух. Начался знаменитый комаровский бой.

Илья Ильич, прибежав к себе, затворился, прислушался, взглянул под кровать, воскликнул: «Нет, тут меня найдут!» Наскоро начал совать в карманы перочинный ножик, папиросы, зеркальце и прочую дрянь, затем распахнул окно, выпрыгнул в палисадник, но в это как раз время началась стрельба с гор, и Илья Ильич, потеряв шапку, побежал на зады, где и залез под плоский мосточек, перекинутый через высохшую канаву. Здесь он пролежал ничком три дня. На четвертый все затихло; настала такая тишина, что Илья Ильич подумал в своем полубреду, полусне, что не помер ли он сам. Затем небольшой просвет перед его лицом между мосточком и канавой заслонила собачья голова. Фыркая и скалясь, собака с рычаньем начала рыться лапами. Илья Ильич долго глядел ей в глаза, потом прошептал: «Пошла!». Собака ощетинилась и скрылась. Он же только к вечеру едва-едва со стонами и молитвой выбрался из-под мосточка. На том месте, где была деревня, торчали теперь голые, высокие трубы, обуглившиеся деревья, лежал кучами мусор. И ни человека, ни скотины, ни птицы не увидел Илья Ильич.

— Окаянные! — сказал он. — Что же это в самом деле такое?

(1915)

--">