Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк - Избранные произведения для детей

конца слушаю, что лепечет столетний лес». Так писал Мамин-Сибиряк много лет спустя, находясь вдали от родного Висима.

В детстве Дмитрий Наркисович часто бродил по горам с товарищами и стариками охотниками – Матвеичем и Емелей, замечательными знатоками родного края. Став взрослым, он с ружьем за плечами и записной книжкой в руках исходил немало гор и лесов, ездил по степям, сиживал у костров, беседуя с крестьянами, рабочими золотых и платиновых приисков, наблюдал и изучал жизнь и труд уральцев.

В ранние детские годы зародилась и окрепла у Мамина-Сибиряка любовь к родной русской литературе.

В низенькой комнатке отцовского дома по вечерам часто читали вслух. «В нашем доме книга играла главную роль, – вспоминал писатель, – и отец пользовался каждой свободной минутой, чтобы заняться чтением».

О небольшой домашней библиотеке заботилась вся семья Маминых.

Однажды на телеге привезли книжный шкаф из Тагила. Это было настоящее семейное торжество. На полках шкафа разместились книжные сокровища: сочинения Карамзина, Пушкина, Гоголя, Кольцова, Некрасова, Тургенева и Гончарова, с них и началось знакомство Мити с великой русской литературой.

«Это наши лучшие друзья, – говорил отец, указывая на книги. – И какие дорогие друзья… Только подумать, сколько нужно ума, таланта и знаний, чтобы написать книгу. Потом ее нужно издать, потом она должна сделать далекий-далекий путь, пока попадет к нам на Урал. Каждая книга пройдет через тысячи рук, прежде чем станет на полку нашего шкафа». В шкафу хранились и номера самого передового журнала 60-х годов – «Современника» со статьями великих революционеров-демократов Чернышевского и Добролюбова. Взрослые читали их вслух, и Митя «еще детским ухом прислушивался в далеком медвежьем углу к отзвукам и отголоскам великого освободительного движения 50-х и начала 60-х годов», – так рассказывал в своей автобиографии писатель.

Эти незабываемые впечатления вызывали у подростка раздумья о справедливости и человеческом счастье.

Учился Митя в поселковой начальной школе. Школа помещалась в большой избе. Учеников было немного. Учились большей частью дети заводских служащих. Рабочие своих детей посылать в школу не имели возможности, их дети тоже должны были зарабатывать на жизнь.

Большим приятелем Мити стал сын заводского кладовщика Костя. Их сдружила общая страсть к чтению. Костя читал все подряд, он знал множество интересных историй. Вместе с Митей они придумывали увлекательные игры. Играли в путешественников, в морских пиратов; летом ходили в горы «на зеленый простор».

Когда Мите исполнилось двенадцать лет, отец отвез его и старшего брата Николая в город Екатеринбург (ныне Свердловск) и отдал их в духовное училище – бурсу, где готовили служителей церкви. Дикие бурсацкие нравы так подействовали на впечатлительного мальчика, что он заболел, и отец забрал его из училища. С большой радостью вернулся Митя домой и в течение двух лет чувствовал себя опять счастливым: чтение чередовалось со скитаниями по горам, ночевками в лесу и балаганах (изба без окон) приисковых рабочих. Снова встречался и беседовал любознательный подросток с людьми из народа; еще глубже раскрывалась перед ним их тяжелая жизнь.

Быстро пролетели два года. У отца не было средств отдать сына в гимназию, и его снова отвезли в ту же бурсу.

На себе испытал Митя все ужасы бурсацкого «учения», о которых читал в повести Н. Г. Помяловского «Очерки бурсы».

В книге воспоминаний «Из далекого прошлого» Дмитрий Наркисович описал свои впечатления от учения в бурсе. Рассказал он о бессмысленной зубрежке, о телесных наказаниях, о невежестве учителей и грубости воспитанников. Настоящих знаний в училище не давали, а учеников заставляли заучивать наизусть целые страницы священного писания, петь молитвы и псалмы. Многие юноши ничего не слыхали о таких писателях, как Пушкин, Гоголь. Чтение книг считалось делом недостойным «настоящего» бурсака. В бурсе ценилась только грубая сила. Взрослые двадцатилетние ученики обижали слабых двенадцати-тринадцатилетних детей, жестоко издевались над «новичками», за которых никто не заступался. Училищное начальство заставляло бурсаков следить друг за другом и доносить – «фискалить». Ученики делились на богатых и бедных. Бедные жили на «казенных харчах», они постоянно недоедали, поэтому «их лица имели голодное выражение, какой-то серый с трупным оттенком цвет кожи… живыми --">