Автор неизвестен - Чудо Рождественской ночи

печь, так что от нее сыплются искры. Подошла печь к двери, но крестная сила в избу ее не пустила.

Как материна рубашка девку спасла

Затеяла девка под новый год в бане гадать, и слышит она, что идет к ней нечистый. Испугалась девка и не знает, о чем с ним говорить. Чует она, что разорвет он ее, и сидит ни жива ни мертва.

А посреди бани мать повесила свою рубаху сушиться. Рубаха-то и мешает окаянному к девке подойти. Он было хотел ее в сторону отодвинуть, а она ему: «Что, – говорит, – ты меня так прешь? Погоди-ка. Знаешь ли ты, сколько за мной трудов-то было?» – «Нет, – отвечает нечистый, – не знаю. А что? Расскажи». – «Да мужик-то еще с осени землю-то пахал, а весной опять перепахивал. А там бороновать надо, сеять да опять бороновать». Выслушал окаянный и хочет отодвинуть рубаху. А та: «Ты, – говорит, – погоди. Еще не все. А как лен-то вырос, брать его надо. Выберут да в бабки поставят. Подсохнет он немного, тут его на гумно свезут да вальками молотить будут». Сунулся было окаянный, а рубаха опять: «Нет, погоди. А как вымолотили лен-то, расстелют по лугам, да месяц он и мочится. А тут соберут, сушить станут, трепать, толочь да чесать, да щеткой гладить». – «Все, что ли?» – спрашивает окаянный. А рубаха ему: «Что ты! Ведь еще прясть надо, пряжу-то золить, а тут основу сновать, стан обряжать да ткать. А холст-то соткешь, белить его надо. Ну уж выбелишь – и рубаху кроить да шить можно».

Как кончила рубашка, нечистый-то как кинется… А петух-то и запел. Так и не пришлось окаянному девку разорвать.

Отвратительного вида урод (Бука^[10])

В крещенский вечер девушки собрались выслушивать звуки в полуразвалившуюся пустую нежилую избу. С ними просился и пятилетний мальчик, брат одной из девушек; но девушки его не взяли, говоря, что там, куда они идут, есть Бука.

– А Бука без меня вас съест! – сказал мальчик выходящим из избы девушкам.

Зашедши в нежилую избу, девушки зажгли взятую с собой сальную свечу и стали выслушивать. Выслушивали они долго, до полуночи, но ничего не выслушали и пошли обратно. Когда подошли они к двери, вдруг в дверях загородил им дорогу отвратительного вида урод и спросил их: «Что три дуги?» Это, как можно было заключить, была его загадка, которую предложил он гадальщицам с условием, что они, в случае неразгадания его загадки, не будут выпущены. Девушки при виде отвратительного урода со страха побледнели как полотно и не знали что сказать. Но вдруг за отвратительным уродом заговорил мальчик, который просился с девушками, но они его не взяли:

– У котла дуга, у бороны дуга, упряжная дуга, – сказал он.

Загадка была разгадана, и урод исчез.

Святочницы^[11]

Недавно я слышала, что есть еще святочницы, которые могут появляться только на святках. Они некрасивы, с ног до головы покрыты волосами, говорить не могут, только поют без слов и пляшут. Местопребыванием их были неосвященные избы; впрочем, иногда встречают их на улице. Попасть в их руки очень опасно. Длинными ногтями они отколупывают куски мяса и часто заколупывают до смерти.

Вот что рассказывали мне об одной встрече со святочницами.

Собрались раз пять девок и пошли в баню, чтобы там повеселиться. Подходят к бане, слышат, там уже кто-то поет и пляшет. «Верно, сюда еще раньше нас собрались», – подумали девки и, нисколько не опасаясь, отворили дверь и вошли. Смотрят, а там две святочницы. Одна святочница захлопнула дверь, а другая начала колупать девок. Вырвались девки кое-как из бани, побежали, а святочницы за ними, рвут куски мяса то у одной, то у другой. Вспомнила одна из девок, что эти чудовищи любят рядиться в бусы, сдернула с себя несколько ниток, разорвала и рассыпала по снегу; то же сделали и все остальные.

Святочницы обрадовались, бросились подбирать, а девки тем временем успели добежать до дворов, вскочить в хату и захлопнуть дверь.

Старичок в колпачке

Ворожили раз девки о святках. Церковь-то от деревни была за мяндациком^[12] таким. Ноць мисецная, светлая. По дороге-то церез мяндацик церковь видна. Вот девки и заспорили: никому, говорят, не сходить к церкве на колоколину, да и не созвонить, одна девка смелая была.

– А я, – говорит, – схожу.

Вот и побежала. Другие девки стоят ждут за мяндациком. Ну побежала и побежала. Прибежала на колоколину и созвонила – смелая ушто была шипко – и назад побежала. Побежала назад-то, а на дороге на лисёнке старицёк сидит, никак мимо ёво продти нельзя. А на старицке-то --">