Вениамин Александрович Каверин - «Муисто»

приятно. Я обыскал его и нашел часы с надписью: «Муисто» — «На память».

— Хорошо ли шли эти часы, Ахонен? — спросил я его. — Наверно, хорошо, ведь это был подарок от чистого сердца.

Пора было уходить. У нас было другое задание, и я мог убить его, не нарушая приказа. Потом мы зарыли его и сровняли место — кустарник, мох и трава — все как было со дня сотворения мира. Как тихий ветер, мы должны были пройти одну губернию и другую — ни следа, легче пуха.

Три недели мы провели в тылу противника и сделали то, что нам приказал начальник штаба. Мы нашли правду, хотя финны запрятали ее далеко, очень далеко.

На обратном пути я был ранен, и товарищи несли меня на. плечах пятнадцать километров и ругали меня, когда я хотел застрелиться. Они любили меня. И я любил их. Мы — разведчики, нам нельзя иначе».

* * *

Политрук рассказывает очень спокойно. Лишь время от времени легкое волнение пробегает по лицу, бледный нежный румянец окрашивает щеки, и давно забытый образ стремительного тонкого мальчика из Ново-Сиверской возникает передо мной. Это он — я уже давно не сомневаюсь в этом.

— Я когда-то встречался с вами, — говорю я ему.— Вы жили на Ново-Сиверской, не правда ли?

Он удивился.

— Да. Но это было очень давно.

— Очень давно. Вам было, наверно, пятнадцать лет. Но вы и тогда воевали.

Он смеется. Тонкие морщинки сбегают к серым внимательным глазам — глазам, видевшим так много. Человек войны сидит передо мной, человек мести и правды. «Мы — разведчики, мы ищем правду». Другая, высокая правда встает за этими словами — та, во имя которой взялся за оружие весь наш народ, от мала до велика.

— Покажите часы!

Улыбаясь, он достает из кармана часы. Он открывает крышку, и я читаю:

«Муисто» — «На память».

--">