Иван Спиридонович Рахилло - Мечтатели

второгодники, неуспевающие и исключённые из других школ. Занятия проводились круглый год — зимой и летом.

Воспитанница Петербургского института благородных девиц, дочь адмирала, Елена Александровна Белозерова неожиданно для всех вышла замуж за высланного из столицы студента Арсентия Кибальчича и уехала с ним на Кавказ.

Много мытарств пришлось перенести Елене Александровне, пока она открыла в нашем городке частную школу.

В школе мы проводили целый день, с утра до вечера, с двухчасовым перерывом на обед. Там же готовили уроки. Сами рубили дрова и топили печи, таскали из колодца воду, делали столы и парты. Занятия отвлекали ребят от улицы, и рабочий люд охотно отдавал детей в эту, на первый взгляд странную и необычную, а на самом деле замечательную трудовую школу.

Все четыре класса занимались в одной большой многооконной комнате. Преподавала у нас сама Белозерова, ещё довольно молодая женщина, ходившая в старинном, в талию, платье, в безукоризненно отглаженных кружевных воротничках. Мы уважали её. Перед самой революцией Елену Александровну сослали в Сибирь, но потом она вернулась в наш городок.

Арсентий Петрович Кибальчич, человек, влюблённый в жизнь, загорелый богатырь, отлично знавший механику, преподавал нам математику и труд. А их семнадцатилетняя дочь, Раиса Арсентьевна, девушка с синими-рассиними глазами и длинными косами, учила нас пению и рисованию.

Была у них ещё одна дочь, Любаша. За светлые неземные глаза и тонкое одухотворённое лицо мы прозвали её Свечкой. Она была младше Раисы Арсентьевны и училась с нами в одном классе. Но о ней я расскажу позже.

РЕВОЛЮЦИЯ

Знакомыми голосами пели гудки маслобойных и литейных заводов. На железной дороге уже проглядывали из-под снега пригретые солнцем концы шпал с сухой прошлогодней пылью. Эти замазанные мазутом шпалы заменяли нам подснежники. Сколько воспоминаний связано у меня с железнодорожной насыпью! По вечерам мы прогуливались вдоль рельсов по узкой протоптанной тропиночке. Ранней весной насыпь первая освобождалась от снега, на ней начинала зеленеть травка. Здесь назначались встречи, и первые наши чувства и признания были связаны с зелёными огоньками семафоров и трепетным, напоминающим удары взволнованного сердца стуком колес удаляющихся поездов. Вот почему паровозные гудки и пролетающие мимо пыльные составы дальних поездов до сих пор заставляют сильнее биться моё сердце.

Однажды утром я увидел движущуюся по полотну железной дороги толпу. Люди шли с обнаженными головами и пели хором незнакомую, очень грустную и очень красивую песню. Впереди шагал художник Шестибратов, крепко держа в вытянутых руках развеваемое весенним ветром огромное красное знамя.

Толпа останавливалась, образовывала круг, и мелодия взлетала к небу с новой силой. Песня брала за сердце. Я с вниманием вслушивался в её слова.

…Порой изнывали вы в тюрьмах сырых, — пели печальные женские голоса, и басы мужчин, будто морская волна, мощно вздымали мелодию на высоту.

Дирижировала толпой девушка в котиковой шапочке. Взбежав на насыпь, я сразу узнал в ней Раису Арсентьевну. Щеки её пылали свежим и радостным румянцем, синие глаза сияли. Я глядел на неё с восхищением. В порыве восторга она обняла меня за плечи и крепко поцеловала.

— Костя, Снегирек! Дорогой мальчик! Радость-то какая: в России революция! Царя больше нету!

Я зашагал с нею рядом, ощущая в своей ладони её горячую руку, и был счастлив как никогда. Мне сразу понравилась революция. Она вошла в мою жизнь вместе с весенним ветром, песней, развёрнутым флагом и человеческой дружбой.

Декоратор городского театра художник Шестибратов взял меня к себе в мастерскую. Я помогал ему писать декорации.

Ученик Пензенского художественного училища Шестибратов мечтал создать свою студию. Но это удалось ему не сразу. С винтовкой в руках он пошел драться за свою мечту.

* * *

Одиннадцатая армия вошла в наш городок на рассвете, а уже к вечеру улицы Почтовая, Атаманская, генерала Засса, Воронцовская были переименованы в Маркса и Энгельса, Ленина, Комсомольскую, бульвар Розы Люксембург. Наш Кривой переулок назвали Краснопролетарским.

На митинге в кинотеатре «Марс» после выступления товарища Подвойского я в числе первых записался в комсомол и был избран в городской комитет.

С мандатом на право реквизиции рояля для клуба коммунистической молодежи мы --">