Александр Алексеевич Богданов - Варвара

вашей спины другие товарищи, видишь ты, прибавки получать будут!..

— Какие они товарищи, — говорит Павел.

Варвара ложится на постель, закрывает лицо руками и, часто вздрагивая всем телом, плачет:

— Ра-азнесчастная моя доля!..

Всхлипывания ее будят Катюшку… Она поднимается на худых круглых локотках и тоже начинает плакать.

Павел баюкает и успокаивает ее. Всю ночь ов не спит. Один вопрос неотступно бьется в уме:

«Что делать дальше? Как быть с детьми и с Варварой?..»

Нужда с каждым днем росла… Павел осунулся и еще более сжался…

От забот и недоедания резко обозначились под его запавшими глазами синие болезненные крути… Искал какого-нибудь случайного занятия. Иногда удавалось поколоть в знакомом дворе дрова, заменить рассыльного, погрузить клажу на товарной дорожной станции. Но заработка не хватало даже на хлеб.

Удивляет его, что вместе с обостряющейся нуждой Варвара вдруг присмирела. Она не кричит, как прежде, а только стала теперь более замкнутой и терпеливой, как будто вся ушла внутрь себя. Видно, что ее томит какая-то мысль, которой она не говорит никому.

«Странная эта Варвара», — думает Павел. В сущности, как мало знает он ее. Вот и теперь он даже не может сказать, что у нее на уме, хорошее или дурное, а подойти и расспросить ее боязно, не обозлилась бы она опять…

«Теперь Варвара, пожалуй, поняла бы меня, — решает Павел, всматриваясь украдкой, как она угрюмо хлопочет в кухне. — Можно бы толком разъяснить ей и стачку…»

И гложет запоздалое раскаяние, что в дни, когда они жили мирно, так мало беседовал он с ней… А теперь язык не повернулся бы заговорить о том, что так больно волнует обоих. Наружно они как бы сторонятся один другого, но внутреннее чувство Павла к Варваре еще бережнее, еще нежней…

Жалко Варвару, мучительно каждое объяснение с нею, и все же теперь легче, после того как она оставила свои упреки: нет прежней обидной и унизительной тяжести, которая мутным осадком ложилась на душе после ссор.

Отрывочно и глухо Варвара спрашивает:

— Вчера халатник самоварный квитанец покупал…! Рублевку дает. Можно продать? А?

Павел соображает. Самовар стоит десять рублей, а заложен в ломбард за пять, целых полтора года собирались с деньгами, чтобы выкупить его, и продать за бесценок было бы жаль.

— Подождем, Варя! — отвечает он. — Может быть, как-нибудь перебьемся! Вот схожу еще сегодня кой-куда к товарищам и насчет работы…

Вечером Павел взволнованный, отсчитывая нетерпеливо каждую секунду, летел быстрыми и крупными шагами на свою квартиру. В его руках несколько узелков и бумажных пакетиков. Он не развертывает их, — все внутри его трепещет от нахлынувшей радости… И торопливо он спешит прежде всего сообщить Варваре то, чем полна его душа…

— Ну вот видишь, Варя!.. С Путиловского завода товарищи поддержали… Видишь, как хорошо!..

Варвара строгая, холодная и загадочная. По ее неподвижному лицу трудно разобрать, что она чувствует. Оля с Катюшкой оживились и, подталкивая друг дружку локтями, тянутся к отцу…

Павел дрожащими руками вынимает из одного пакетика по копеечному медовому прянику и дает детям.

Потом он развязывает узелок и кладет на стол поношенные кожаные туфли.

— А это, Варя, тебе… По случаю, за дешевку купил… Примерь, не малы ли?

Варвара спокойно оглядывает покупку. Она по-прежнему далекая и неразгаданная… Спрашивает деловито и коротко:

— Много пособили товарищи?

— Восемь рублей сорок копеек, — отвечает Павел.

Тени сбегают с лица Варвары. Она светлеет, углы и линии рта становятся мягче и добрей. Ласковое, теплое и понятное слышится в ее словах:

— Пообождать бы с туфлями?..

Павел жадно вслушивается в звуки ее изменившегося дружески-участливого голоса.

— Чего ждать? Нельзя же босиком ходить? И еще насчет работы тоже в одном месте сегодня обнадежили!

Варвара вздыхает:

— Хорошо бы!..

Она берет со стола туфли, осматривает их, кладет покупку обратно и заботливо спрашивает:

— Может, есть хочешь?.. А?.. Устал поди?..

Павел на радостях забыл, что он с самого утра ничего не ел… Давно ожидаемая ласка трогает его, он близится к Варваре и говорит:

— Тут в одном узелке цикорий и селедки…

В торжественном молчании все садятся за стол. Говорят немного, но каждое слово полно радостной простоты. Цикорий с селедками кажутся роскошью.

А перед сном Павел ласкает детей… Катюшка засыпает --">