Анатолий Владимирович Софронов - Вторая встреча

src="/icl/i/6/248306/pic05.png" alt="Книгаго: Вторая встреча. Иллюстрация № 1" title="Книгаго, чтение книги «Вторая встреча» [Картинка № 1]">

^{Старичок остановился около Пескова и с уважением спросил: — Это и есть те «тигры»?}

Ему вдруг стало жарко и весело. Он почувствовал, что вот сейчас ему нужен позарез человек, с которым можно было бы поделиться, сказать ему о том, что здесь, в Москве, он встретил своего первого «тигра».

Мимо Пескова проходил небольшой старичок в светлом пиджаке. Видимо, он пришёл впервые на Выставку, и все эти «образцы» были для него в самой деле диковинными. Он остановился около Пескова и с уважением спросил;

— Это и есть те «тигры»?

— Они самые, — охотно ответил Песков.

— Подумать только... махина, а останавливали их.

— Останавливали, папаша, — Пескову хотелось говорить. — А это мой «тигр», папаша, самый первый.

— То есть в каком смысле ваш? — старичок недоверчиво посмотрел на Пескова.

— Мой самый, что ни на есть настоящий. Я его подбил на Курской дуге.

Старичок всё еще недоверчиво смотрел на Пескова:

— Да... бывает, — неопределённо сказал он. — Жарко-то как сегодня!

Недоверие звучало в его голосе. И хотя он и ничем как будто не выдавал сомнения, но чуткое ухо Пескова услышало оскорбляющие его нотки, и ему безудержно захотелось доказать старику, что именно он, а не кто другой, подбил этого «тигра» в 1943 году под Курском, и что именно он, Степан Песков, собственноручно вывел краской слова «Ку-ку!» Он так и сказал:

— Это я сам написал, папаша. Видите: «Ку-ку»?

— Вижу... А как же вы его?

— А так. Да если вы, папаша, не спешите, я вам с превеликим удовольствием расскажу сию повесть. Присядем.

...Душные июльские дни 1943 года застали часть, в которой служил Степан Песков, на крутом выступе Курской дуги. Деревенька, по околице которой проходила линия нашей обороны, была небольшой точкой, крупинкой, но крупинкой важной и играла ответственную роль в сложной, хорошо продуманной системе обороны.

В садах зрели яблоки. На всём участке фронта было как-то особенно тихо. Рядом, в деревне, жители, обманутые тишиной, готовились к уборке, пололи огороды. Хозяйка домика, в котором квартировали Песков и Кузнецов, раздобыв где-то ведро краски, решила выкрасить ставни, крыльцо и двери. Только люди военные понимали, что тишина эта была обманчивой, что немцы молчат не случайно и не случайно все прилегающие к фронту леса и рощи забиты нашей артиллерией и танками.

Песков и его помощник Кузнецов понимали всё это по-своему, но на вопросы хозяйки, полной хлебосольной Петровны, отвечали коротко:

— Всё в порядке, хозяюшка.

— Вот ставни хочу покрасить.

— Крась, Петровна. Чего на немца смотреть!

По приказу командира батальона Песков с Кузнецовым отрыли для себя вдоль дороги три окопчика.

Глядя на то, как солдаты рыли окопы, Петровна спрашивала:

— Может, вы немца ждёте?

— Та нет, Петровна. Бережёного бог бережёт. Всяко бывает.

Командир батальона майор Ефремов разрешал им иногда ночевать на дому. Но однажды вышел приказ — к ночи занять все боевые позиции.

Тихо мерцали в небе звёзды.

Песков со своим напарником дремали поочерёдно. Изредка переговариваясь, они дождались рассвета. Неподалёку от них находился лесок. Голубоватые берёзки еле слышно шелестели листвой. Где-то очень близко прокуковала кукушка. И тогда Песков спросил:

— Сообщи, кукушка: сколько нам лет жить с Кузнецовым?

Кукушка длинно и звучно закуковала. Когда Песков досчитал до ста, он сказал:

— Это нам с тобой, Сибирь, вполне на двоих хватит.

Уже восходило солнце. Замолкшая было кукушка снова подала голос, и Песков спросил:

— Кукушка, а сколько Гитлеру осталось править?

«Ку-ку», — послышалось из рощицы. И вслед затем небо и земля словно раскололись пополам. Разрывы тяжёлых снарядов накрыли землю. В воздухе послышался длинный с перебоями гул. Вой бомб, взрывы снарядов, низкое гудение немецких бомбардировщиков — все смешалось в один грохот, который окружил Пескова и Кузнецова и, казалось, поглотил их совсем.

Всё, что потом происходило в этот знойный июльский день, Песков не мог бы вспомнить раздельно. Всё слилось в какой-то один клубок огня, дыма, вздыбленной к небу земли. Песков только помнил, как шли на них танки, как два из них остановились, один загорелся, как следом два или три танка прошли над их окопом, и подбили их уже в деревне. Запомнились до десятка костров по обочине, а затем, уже к вечеру, вдруг появившийся на --">