Вячеслав Курдицкий , Юрий Белов , Аллаберды Хаидов , Валентин Фёдорович Рыбин , Нурмурад Сарыханов , Ата Каушутов , Курбандурды Курбансахатов , Ходжанепес Меляев , Реджеп Алланазаров , Агагельды Алланазаров , Бекге Пурлиев , Беки Сейтаков , Байрам Курбанов , Ашир Назаров , Сейитнияз Атаев , Нариман Джумаев , Ташли Курбанов , Тиркиш Джумагельдыев , Атаджан Таган , Какаджан Дурдыев , Гошджан Сейтмедов , Огультач Оразбердыева , Шадурды Чарыев , Тура Курбанова , Оразгулы Аннаев , Николай Золотарёв , Худайберды Халлыев - Женитьба Елли Оде [сборник рассказов]

сокровищу и не хочет этого таить. Недаром он сказал: «Любое слово в ней стоит верблюдицы с верблюжонком. Другой подобной книги не сыскать». Чтобы проверить старика, я стал читать из рукописи отдельные места вслух. И тут получилось так: я прочитаю десять строк, а старик по памяти добавит сто строк, я начну какое-нибудь стихотворение, а он прочитает его до конца. Потом скажет:

— Теперь веришь, юноша, что я не вру, — эта книга должна храниться в золотом сундуке?

Увлёкшись, он нараспев прочёл мне стихотворение, видимо, одно из самых полюбившихся ему во всём сборнике.

— Каково, а? — в возбуждении воскликнул он. — Чем больше читаешь, тем сильней захватывает. Попробуй теперь скажи, что тут каждое слово не стоит верблюдицы?

Всё это было верно, и я не возражал. Я думал только, как бы завладеть книгой, которую держал в руках. Этого надо было добиться любыми средствами. Где мне взять столько верблюдиц с верблюжатами, чтобы оплатить ими за каждое слово? Да и как скажешь старику: «Продай книгу»? Вот он продолжает превозносить свою драгоценность до седьмого неба. И жена-то его, оказывается, без ума от книги. И жители-то аула не согласятся, чтобы редкая вещь перешла в чужие руки. Старик не оставлял у меня и тени надежды. Я слушал его и перебирал в памяти все покупки ценных книг, сделанные мной в других местах. Порой ими очень дорожили, но такой привязанности к своей книге я ещё ни у кого не встречал. Право, я не видел таких людей. Старик ничего не хочет слушать, славит и славит свою книгу. Только я сделал вид, что не очень заинтересован находкой, и завёл речь о другом. Спросил о животноводческой ферме. Спросил, верно ли, будто их аул собирается откочевать на Амударью и там перейти на оседлое земледелие. Старик ответил про ферму и опять вернулся к книге. Сказал, что её берут читать и родственники, и друзья, и все её очень хвалят. Он очень горд, что владеет ею, и никогда не расстанется со своим сокровищем.

Я встал, распрощался и ушёл.

Вернувшись к председателю колхоза, я признался, что у меня ничего не вышло.

— Как подойти к этому человеку? — спросил я. — Он положительно мне не под силу. Боюсь, что старик не только не продаст, не позволит даже переписать рукопись.

Председатель не сообщил мне ничего утешительного.

— Никто из нас, — сказал он, — не осмелится сказать ему: «Продай книгу». Если она так необходима вам, ищите способ сами, как подойти к Вельмурат-ага. Но я говорил вам — дело трудное.

Я не собирался оставлять старика в покое и вечером наведался к нему. Он опять встретил меня ласково.

— Садись, добрый юноша. Садись ближе к очагу. Я ведь знаю, кто увидит эту вещь, тот со мной не скоро расстанется. Не ты первый, не ты последний.

Старик потянулся рукою к ковровому чувалу и, вытащив тот же шёлковый платок, извлёк из него книгу.

— Читай, коли охота. Теперь поверил, что каждое слово стоит…

— Да, вы правы! Вполне правы, — перебил я и стал, как бы нехотя, перекидывать листы книги. Надо было осторожно намекнуть старику о моём намерении.

— Вельмурат-ага! — нерешительно начал я.

— Что?

— Давно она в ваших руках?

— Сорок лет.

— Сорок лет?

— Да, сынок.

— Вот почему вы и помните некоторые места наизусть! Теперь ясно.

— Не только некоторые места, — поправил хозяин, — помню все до единого слова. Могу, не глядя, от первого листа до последнего передать по порядку все песни, какие тут есть. Слова этих песен запечатлены в моём сердце.

— Замечательно! — воскликнул я. — Значит, теперь сама рукопись вам не нужна.

Старик вскинул на меня быстрый и острый взгляд. Он понял, чего я хочу, и как бы спрашивал и в то же время укорял меня глазами! «Такова-то твоя цель? Вот зачем ты пришёл в мой дом! Говори сразу!»

Смущённый, я выпалил единым духом:

— Что хотите берите, только уступите её мне!.. Продайте!

Старик точно преобразился. Глаза у него странно расширились, борода взъерошилась и стала как будто ещё больше. И жена его вздрогнула, присела, потом схватилась обеими руками за воротник платья и застыла, как каменная. Мне показалось, что от моих слов и кибитка-то содрогнулась, и бурдюк колыхнулся на стене, и даже затряслись прутья и верёвки, свисавшие с потолка. Я сидел в смятении, не дыша. Старик, наконец, пришёл в себя, вырвал у меня из рук книгу и подал жене.

— Убери на место! — строго сказал он.

Хорошо, что он тотчас же не выпроводил меня из дома.

Я бы не удивился --">