Мария Васильевна Глушко - Год активного солнца

подарками — всем, всем, всем! — потом примет умеренно холодную ванну и заляжет на диван с книгой. На весь день. В тишине и покое. При молчащем телефоне. И сама никуда не станет звонить — разве только мужу, в школу. Он скажет своим глуховатым баском: «А, Кириллица, прикатила?»

Завтра у него выпуск, с утра засядет подписывать аттестаты.

— Простите…

Кира Сергеевна обернулась — рядом стоял «тип».

— Простите, если ошибся, — сказал он гибким, хорошо поставленным голосом. — Ведь вы Колосова?

Итак, деловой визит, вздохнула она. И здесь разыскали.

— Моя фамилия Мельник, я недавно тут…

— Где «тут»? — холодно спросила Кира Сергеевна.

— Я новый директор детской музыкальной школы, она недавно сгорела…

— Частично сгорела, — уточнила Кира Сергеевна. Она уже примерно представляла, о чем пойдет разговор.

— Я тут всего месяц, школа сгорела до меня…

— А вас никто не обвиняет в поджоге.

Она понимала, что говорит не то и не так. Просто ей неловко было стоять такой неприбранной и вести деловой разговор. Этот дикий купеческий халат до пят. Короткий спутанный чуб над желтым от бессонницы лицом, хоть бы припудрилась. Но разве она ожидала, что и тут, в поезде, ночью полезут к ней с делами? Кажется, интеллигентный человек, должен бы понимать, что не время и не место…

— Я оценил вашу шутку о поджоге, но хотел бы по делу.

Ко всему прочему, он еще и нахал, обругала его Кира Сергеевна. Мысленно, конечно.

— По делу я принимаю в горисполкоме.

Глаза у нее сделались сухими, строгими.

— Я приходил, вы меня не захотели принять.

— Не смогла?

Он покачал головой.

— Не захотели. В приемной мне было сказано: «Вопрос решен, Кира Сергеевна по этому вопросу не примет».

Она свела брови. Обычные Шурочкины фокусы, распоряжается, как у себя дома.

— Какой же у вас вопрос?

Отлично знала, какой у него вопрос, просто оттягивала время.

— В отделе культуры сказали, что школа отстраиваться не будет. Это правда?

— Правда. Пока не будет. Средства переброшены на больницу.

— Почему?

— Объект более важный. К тому же это не просто больница, это для женщин. Гинекологический корпус.

— Все равно.

— Не совсем.

Он вертел папиросу в длинных белых пальцах.

— Но ведь было решение отстроить школу.

Кира Сергеевна помолчала. Потом сказала оттаявшим голосом:

— Зайдите ко мне. Сегодня вторник? Скажем, в четверг с утра.

Он уловил теплоту в ее голосе, улыбнулся.

— А Цербер ваш пустит?

Она тоже засмеялась:

— Цербер пустит.

Он поклонился, отошел к окну и опять курил там. Кире Сергеевне не хотелось уходить отсюда, от прохладного сквознячка и света в темную духоту купе, но стоять тут и дальше в своем халате она не могла. Было такое чувство, словно в этом диком виде пришла на работу.

Вернулась в купе, легла поверх одеяла. Долго слушала стук колес и неожиданно для себя уснула. Во сне увидела давно умершую мать. Улыбаясь, идет она, осторожно, боком ставит ноги и несет чай.

2

Знала, что никто не встретит — все на работе — и просто на всякий случай всматривалась в толпу на перроне: вдруг кто-нибудь да пришел? Была бы приятная неожиданность. Но неожиданности не случилось, и она, вопреки логике, слегка обиделась. Муж мог бы вырваться на часок, экзамены в школе закончились, выпускной вечер — в семь, просто обычная его лень… И еще она подумала, что жизнь никогда не дарила ей приятных неожиданностей, пора бы привыкнуть.

Было утро, но от жары уже потемнел и размягчился асфальт, солнце жгло плечи, а к обеду может собраться дождь, погода неустойчивая, сумасшедшая: год активного солнца.

Кира Сергеевна шла, утопая каблуками в асфальте, щурясь от яркого неба, от белых стен вокзала, от кричащей пестроты цветов и людей. После месячной разлуки как бы заново увидела все это: похожее на дворец из сахара здание вокзала с резными темными дверями, отливающий синью асфальт площади в рамке из густых каштанов, круглые корзины с цветами, похожие на огромные разноцветные торты, цветочниц с упрятанными под косынки лбами, радостно взлетающий вверх залитый солнцем проспект Космонавтов с узкими высотными домами. После строгой деловой столицы родной город казался экзотичным и праздничным. Толпы курортников и экскурсантов, прикрывшись зонтами, газетами, стояли возле сонных «Икарусов», и Кира Сергеевна поставила чемоданы, огляделась: носильщиков но --">