Николай Константинович Чаусов - Сибиряки

подбородок, выставив на столе локти, и смотрит, высоко подняв темные брови…

— Так чего ж рассказывать? Работаю врачом в Улан-Удэ… там нам нравится…

— Нам?

— Нам с Романом… Жалко, не застал его, с сыном и дедом рыбачить ушли на Лену…

— А… остальные?

— Братья в Иркутске живут, Маша недавно свадьбу свою отгуляла, в Новосибирск уехала… Вот Танечка Косова… Так одна и живет. Все Мишку своего ждала… Ну что еще?

— А где теперь Червинская, Нюся? Ведь ты, я знаю, встретилась с ней на фронте?..

— Она с мужем в Москве…

— С мужем?..

— Ну да. Начальником госпиталя у нас был… Ой, и человек же хороший! — по-нюськиному, баском, воскликнула она громко. — Мы ведь, когда под немецкие танки попали…

С шумом распахнулась дверь, и в горницу влетела… Нюська! Да, это была она, юная Нюська Рублева, качугская красавица и хохотуша, с толстенной русой косой и серыми, как у отца, большими глазами. Я даже опешил, растерялся, не зная, что сказать или сделать… Надо же быть такому сходству!

— Здравствуйте! — оглушило меня «сходство». И тут же забыв обо мне, повернулось к матери. — Мам, я с девчатами на Лену. Ты скоро не жди, ладно?

— А обедать?..

— Да ну ее!.. Не хочу, мама!..

И опять хлопнула дверь в кухне. Видение, ошеломившее меня, исчезло так же быстро, как и появилось.

Разговор, прерванный появлением дочери, возобновился не сразу.

— Как она похожа на тебя, Нюся!

— Ольга-то? Да, есть малость. Мы ведь ее с Ромкой в честь спасительницы моей, Ольги Владимировны, назвали. Ведь после-то, когда с госпиталем опять была, она меня еще раз от смерти отняла…

Воспоминания, расспросы… Мы сидели с ней долго, почти до самого вечера, пока я не спохватился, вспомнив, что должен успеть попасть еще в одно место…

— А где же сейчас Евгений Павлович? — с некоторой, как мне показалось, робостью уже на пороге спросила меня Рублева.

— Житов — главный инженер номерного завода. И знаешь, — добавил я, — у него осталось много гордеевского. Даже манера говорить с Машей, как у его покойного шефа: «Прости, мой друг… Я, кажется, снова расстроил тебя своими страхами…»

Через день утром я уезжал. У калитки провожали меня Рублевы-Губановы. Уже отъехав, я еще раз оглянулся на них, все еще стоявших у палисада. И странно: рядом с полной, мало знакомой мне женщиной стояла, прижимаясь к ее плечу, наша качугская красавица и хохотуша Нюська Рублева.

Примечания

1

Ледянка — в данном случае: зимние перевозки.

(обратно)

2

Подловка — чердак.

(обратно)
--">