Юрий Маркович Нагибин - Юные годы

покажу тебе классический телемарк?

— Покажи. Он у меня никогда не получается.

— Я выйду на телемарк после прыжка.

Алик поднял поочередно ноги и палкой сбил снег, налипший на лыжи. Присел и помчался под уклон. Оторвавшись от трамплина, он чуть согнулся, на секунду повис в воздухе — концы лыж были слегка опущены к земле, — затем плавно приземлился и распрямил фигуру. Алик отлично вышел из телемарка, одна нога его на всем бегу выбросилась вправо, за ней и вторая, и, не утеряв скорости, он помчался по новому пути.

Быстро ставя лыжи крест-накрест, Алик поднялся на холм.

— Я никогда не видала такого телемарка.

— Ерунда, дорожка не пружинит. Вот поглядела бы ты, как я на Воробьевых горах…

— Смотри, — сказала она, — там поднимаются наши. Я думала, они сильно отстали.

— В прошлогоднем слаломе я получил приз, — проговорил он, недовольный тем, что она его прервала.

— Сейчас придет Костя и все наши.

— Тогда вниз! Костя достаточно утомителен в институте…

— Ты, может быть, и обо мне так говоришь своим знакомым?

— Я никогда не говорю плохо о красивых девушках, — сказал он насмешливо, — а ты… очень красивая девушка. — Это прозвучало с искренней нежностью. Татьяна покраснела.

— А, чемпионы, — крикнула, появляясь из-за пади холма, студентка Мальшина, круглолицая девушка с толстой, в кулак, косой, тяжко-серебристой от мороза. За ней появилась ее рыжая тень — студент Сомов.

— Вот морозище, — сказала Мальшина, — через три шерстяных носка продирает!

— А у меня один простой носок, — произнес Алик. — Надо обернуть ногу газетой, тогда никакой холод не проймет. — Он потрогал концом лыжной палки ногу, обутую в желтый толстоподошвенный ботинок.

— У тебя великолепные ботинки, Алик, — заметила Мальшина.

— На специальном креплении — какдахара.

— Замечательно! А все-таки здорово прохватывает.

— Кто тут говорит о холоде? — раздался хриплый голос, и Костя Травин энергично, но неуклюже вскарабкался на вершину холма. Лицо у него было красное и потное. — А я вот даже не чувствую — мороз или жара.

— Ты принадлежишь к породе толстокожих, — заметил Алик.

— А ну тебя к черту! — добродушно огрызнулся Костя. — Спорт — это вещь, и я не понимаю, как мог им раньше пренебрегать.

— Да, спортом пренебрегать не следует. Он развивает, закаляет, очищает, продувает, облегчает, — назидательно проговорил Алик.

Татьяна улыбнулась.

— Алик, твои следы? — спросил Сомов, указывая на две длинные голубые полосы.

— Это нетрудно, все дело в решимости, — глубокомысленно произнес Костя. — По-моему, я мог бы сделать то же самое. Но вот решимости мне не хватает.

Алик засмеялся.

— К речке! — крикнула Татьяна и, оттолкнувшись палками, помчалась к трамплину. Выждав несколько секунд, Алик понесся следом за ней.

Костя замешкался, глядя вниз. Колеи, проложенные лыжниками, вились среди торчащих из-под снега ветвей кустарника, затем пробегали узкой расселиной между двух елей, исчезали, словно обрываясь, за бугром над падью и снова возникали, едва приметно, далеко внизу, за кочкой трамплина.

И тут Костя удивительно отчетливо, до холодного сжатия в груди, представил себе, как несется в пропасть между кустами и деревьями в слепом, не подвластном его воле полете — несется, близорукий и беспомощный. Он махнул рукой и покатился по безопасному пологому спуску, нелепо размахивая палками.

Первыми шли Алик и Татьяна. Они шли удивительно легко; она обычным русским шагом, он финским. По снегу бежали их длинные прозрачные тени.

— Какие у нас стройные тени, — сказала Татьяна.

— Ты самая стройная девушка на свете, — не задумываясь, ответил Алик.

В другой раз ему не прошел бы даром этот пошлый комплимент, но удовольствие от их согласного, четкого и быстрого бега было настолько сильным, что Татьяна только натянуто улыбнулась и обошла Алика. Тот легко нагнал ее, и они снова пошли рядом.

За ними метрах в тридцати следовал Костя, Он с детства не ходил на лыжах и теперь бежал с непомерным усилием каждой мышцы, с ненужной затратой дыхания и силы. Но слезящимися от ветра глазами он видел впереди фигуру Тани и не ощущал усталости.

Заснеженное ложе реки. Самой реки не видно, осталась лишь узкая черная полоска воды между нависшими над ней корочками льда. На берегу стоят толстые, приземистые дубы, их морщинистая кора расписана снежным узором. Лыжники вышли к реке. --">