Борис Генрихович Володин - Боги и горшки
Название: | Боги и горшки | |
Автор: | Борис Генрихович Володин | |
Жанр: | Советская проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Советский писатель | |
Год издания: | 1985 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Боги и горшки"
Борис Володин — прозаик, работающий в научно-художественной литературе. В эту книгу вошли его биографический роман «Мендель», повесть «Боги и горшки» — о И. П. Павлове. Кроме того, Б. Володин — сам врач по профессии — посвятил благородному труду медиков повести «Я встану справа» и «Возьми мои сутки, Савичев!»
Читаем онлайн "Боги и горшки". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (29) »
На знойном утесе, печали полна,
И так же, как он, одинока.
Не знаю, как у читателя, а у меня сердце замерло, когда эти стихи увидел. Принялся было рассуждать про себя, что музыка стиха, пожалуй, все же уступает лермонтовской:
На Севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна,
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она…
Но перевод-то, подписанный «Ив. П.», точнее! Ведь у Гейне на Севере диком тоскует и грезит по неведомой пальме, тоже печалящейся в недоступной дали от одиночества, ель — мужчина, «ein Fichtenbaum steht einsam!..». А в русском языке у «ели» — род только женский. Придать ему мужской род, как в немецком, где и die Fichte — ель, и der Fichtenbaum — тоже ель, нельзя, — вот переводчики и мучились. Лермонтов заменил «ель» «сосной» — простая поэтическая вольность. Создал шедевр, но важный оттенок упустил. А Фет, например, чтобы смысл стал точнее, заменил «ель» «дубом»: «На Севере дуб одинокий…», а там и дубы не растут, и звучит неудачно.
Иван Петрович подставил «кедр» не первым — у Тютчева и Полежаева тоже «кедр». Но его перевод лучше тютчевского — на удивление прекрасен. Я розыскатель, человек пристрастный, но вслушайтесь сами:
И снится могучему кедру она —
Прекрасная пальма Востока.
На знойном утесе, печали полна,
И так же, как он, одинока.
Чтобы такие стихи сложились, нужен душевный настрой, отчего дата «февраль 1877-го» и подсказывает предположение о времени, когда Ивану Петровичу пришлось в очередной раз испытать ощущение одиночества, а то ли Любови Александровне, то ли Фелицате Ивановне лить очень горькие слезы из-за того, что все расстроилось. И ведь он о них обеих худого слова не сказал! Напротив, ценил их достоинства: «Хотелось видеть их, стать ближе к ним». И хороши, вероятно, и добры, и с идеалами, да вот Ивану Петровичу привиделось и раз, и другой, что любовь к нему — пассивная и не сливается с работою его души. Вот и верь после этого молодым мужчинам, их нежным взглядам и жгучим словам!..
Ну да понадеемся, что обе барышни сто лет назад утешились, благо жизнь их все же устроилась. Потом — уже в дни невероятной знаменитости Ивана Петровича — они рассказывали, верно, знакомым и внукам, что вот-де, мол, великий-то Павлов за ними ухаживал и каков он, тогда в молодости был… И, конечно, как в сравнении с Иваном Петровичем тогда выигрывал дедушка, которого бабушка все-таки предпочла. Известно, что Фелицата Ивановна, например, вышла замуж за юриста Николая Сергеевича Терского, члена «компании братьев» еще с рязанских семинарских времен — с дощатого мезонина протоиерейского дома у Николы Долгошеи, в коем пылко решались ими судьбы — их общая и всей России тоже, зависевшие от познания человеческой природы!.. Правда, о Любови Александровне неизвестно более ничего, кроме ее девичьей фамилии — Шпаковская, — которую Иван Петрович упомянул в письме перед тем пассажем о недеятельной любви. Но мы надеемся, что и вторая из этих маленьких трагедий, свершившаяся не без его вины в Санкт-Петербурге век назад тоже заключилась неким благополучием.
Ну, а к началу июня 1877-го Иван Петрович обрел в немецком языке уверенность, показавшуюся ему уже достаточной для ученой работы в обществе, только на том языке и говорящем. На привыкание времени не предвиделось — в Бреславле на все про все у него было два месяца студенческих вакаций и сто рублей на жилье, на житье и прочие расходы.
Отправимся с ним с Варшавского вокзала в третьем классе, чтоб выгадать до Сосновиц на теснотище зеленого вагона десять с полтиной. От границы он по совету профессора Устимовича собирался ехать курьерским Варшава — Бреславль — Вена, в котором шли вагоны только желтые и синие — не ниже второго класса. Да что все эти траты, когда ни в одной любви мы не бываем столь трепетны, как в первой! Годы пройдут, другие увлечения пройдут, а та, первая, стоит вспомнить, все греет! А такою первою, всю жизнь непреходящею любовью Ивана Петровича была в науке физиология поджелудочной железы. Поездка-то из-за нее предпринималась!
Тут, кстати, и самое время заставить Ивана Петровича вспоминать все нам недостающее из его былого. Чем же, по законам беллетристики, еще ему заняться в душном вагоне третьего класса, полном запахов чугунки, а именно: паровозной сажи, залетающей в окна, и соседских тел, потеющих по летней жаре, и пеленок, и --">- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (29) »
Книги схожие с «Боги и горшки» по жанру, серии, автору или названию:
Борис Генрихович Володин - Я встану справа Жанр: Советская проза Год издания: 1985 |
Александр Борисович Чаковский - Блокада. Знаменитый роман-эпопея в одном томе Жанр: Советская проза Год издания: 2014 |
Фаина Марковна Оржеховская - Всего лишь несколько лет… Жанр: Советская проза Год издания: 1967 |
Говард Филлипс Лавкрафт - Иные боги и другие истории (сборник) Жанр: Ужасы Год издания: 2014 |
Другие книги автора «Борис Володин»:
Борис Генрихович Володин - Кандидат в чемпионы породы Жанр: Детские приключения Год издания: 1980 |
Борис Генрихович Володин - Боги и горшки Жанр: Советская проза Год издания: 1985 |
Борис Генрихович Володин - Я встану справа Жанр: Советская проза Год издания: 1985 |
Борис Генрихович Володин - Возьми мои сутки, Савичев! Жанр: Советская проза Год издания: 1985 |