Виктор Васильевич Полторацкий - След человеческий (сборник)

хорошо, что приняли вы такое решение.

— Принять-то принял, да только получится ли?

— Это от вас зависит.

— Не только от меня, — сказал он и снова набычился. — Знаете, как к нашему брату относятся? Приходишь в отдел кадров, посмотрят документы — рецидивист, уголовник, и тут же отбой — не нуждаемся… Что же мне, опять на хазу идти?

Вижу, что парень переживает мучительно. Если не поддержать, опять поскользнется.

— Хорошо, — говорю, — а что вы можете делать? Специальность какая-нибудь, кроме тех, что статьями предусмотрены, у вас есть?

— В слесарном деле кое-что понимаю. Не очень шибко, но ведь и подучиться могу. Помогите мне на работу устроиться!

— Ну а какие документы есть у вас?

Подает он мне новенький паспорт и справку. В ней сказано, что Алексей такой-то освобожден из мест заключения по отбытии наказания.

— Ладно, — говорю, — Алексей Батькович, постараюсь помочь тебе устроиться на работу, но и ты не подведи уж меня.

— Слово даю!

— В таком случае денька через два заходи.

Пообещал я ему, значит, и мне свое слово держать надо. Пошел в партийный комитет, в профсоюзную организацию просить за этого парня и добился, что приняли его в вагонное депо, на первое время подручным слесаря. И даже койку в общежитии ему выхлопотал.

Стал он работать. А я как бы со стороны наблюдаю за ним, из виду не выпускаю. Парень старается, хотя нет-нет да в чем-то и прорвутся блатные привычки.

Прошло месяца три, дело уже к весне было. Снова является ко мне Алексей.

— Максим Игнатьевич, я опять к вам за помощью.

— Что у тебя случилось?

Он рассказывает, что хотелось костюм в рассрочку купить, а бухгалтерия гарантийную справку не выдает, мы, говорят, на тебя еще не надеемся. Костюм же вот так, позарез ему требуется.

Спрашиваю:

— А что тебе так приспичило, уж не собираешься ли пятки салом намазывать?

— Что вы, Максим Игнатьевич, разве могу я вас обмануть!

Потом мялся, мялся да и сказал:

— С девушкой я познакомился, а в этой одеже встречаться с ней совестно.

— Что за девушка?

— Да у нас же на железной дороге работает проводницей, Ниной зовут ее.

И вспомнилось мне, как сам я, когда за Тоней ухаживал, переживал из-за того, что костюма у меня не было, что в старой красноармейской гимнастерочке на свидания ходил. «Ах, шут возьми, — думаю, — помочь надо парню».

Пошли мы с ним в бухгалтерию, стал я просить:

— Дайте вы ему справку, я за него ручаюсь.

— Под ваше ручательство выдадим, — соглашаются в бухгалтерии.

А я Алексею-то говорю:

— Тебе бы заодно и шинельку надобно справить.

— Сразу все — не по средствам. И за костюм-то спасибо.

— Погоди, — говорю, — давай в профсоюзную кассу взаимопомощи обратимся.

А я, между прочим, член пленума Областного совета профсоюзов, и местная организация с моим мнением считается. Поговорил я, и выдали моему подопечному ссуду на приобретение шинели.

Нарядился он в форменный железнодорожный костюмчик, в шинельку, приходит ко мне домой, сияет, как новый гривенник, достает из кармана пол-литра и ставит на стол.

— Эт-то что?

— Вот, — говорит, — Максим Игнатьевич, в знак благодарности выпить с вами желаю.

— Обидел ты меня, Алексей.

Он нахмурился, передернул губами и спрашивает:

— Вы что же — совсем не пьете или только с бывшими уголовниками брезгуете?

— Дурак ты, — говорю. — Если хочешь знать, выпиваю ли, — выпиваю. Но сейчас-то мы выпьем с тобой чайку, а бутылку… — Беру я бутылку со стола и убираю в буфет. — Бутылку эту мы на свадьбе у тебя разопьем.

Усмехнулся он, повеселел.

Была ли у него свадьба? Была. Женился он на той самой девушке-проводнице, о которой говорил тогда. Я помог молодоженам с квартирой устроиться. Мне эти хлопоты даже приятны были: парень гнездо вьет, значит, прочнее утверждается в новой жизни.

Был у меня с ним еще такой разговор.

— Вот, — говорю, — Алеша, ты теперь семьей обзавелся, и надо тебе подумать о будущем. Ты еще молодой человек, все у тебя впереди — учиться надо.

— Куда мне учиться!

— В школу рабочей молодежи поступи, а потом в заочный железнодорожный техникум.

— Думаете, это возможно?

— Обязательно.

Стал он готовиться к экзамену в техникум. Меня это радовало. И Нина, жена его, тоже довольна была.

Тюремная короста постепенно слезала с него, отшелушивалась. Но прежние --">