Борис Михайлович Левин - Юноша

надеюсь, имеет шанс войти в сознание сегодняшнего читателя как явление живое, современное, по сей день не утратившее своего художественного обаяния.

Больше того! Я думаю, что сегодняшний читатель увидит в этой книге то, чего не смогли (и не случайно не смогли) разглядеть в ней читатели и критики 30-х годов. Только сейчас, только в наше время с неожиданной резкостью проступило в этой старой книге всё то, что хотел вложить в нее автор.

Как ни парадоксально это звучит, но только сейчас, полвека спустя после того как он был написан, этот роман может быть прочитан и понят правильно.

2

Главного героя романа зовут Миша Колче. Ему восемнадцать лет. Именно его характер, его внутренний мир, его судьба занимают автора, постоянно находятся в центре авторского внимания. Потому-то, собственно, роман и называется «Юноша». Но в ту пору, когда роман впервые увидел свет, сложилось другое мнение. Это другое мнение оказалось настолько устойчивым, оно так прочно прилепилось к роману, что даже в предисловии к изданию 1957 года мы читаем:

«Восемнадцатилетний герой романа „Юноша“ Миша Колче — стар, потому что его характер, его мысли и устремления отравлены дряхлостью старого мира. В „симпатичном обличии“ Миши Колче писатель-коммунист вскрыл человека, опоздавшего родиться. Миша — социальный переросток. Себялюбивый, равнодушный к людям, самовлюбленный честолюбец и властолюбец, мечтающий о том, чтобы „затмить“ своих сверстников, чтобы прославиться… Разве такой бывает подлинная молодость социалистического человека?..

Закономерно, что Нина, цветущая молодая женщина, полюбила не Мишу Колче, а его дядю, Александра Праскухина: ведь юноша — это, конечно, он, а не Миша» (выделено Б. С.).

В ту пору, когда роман «Юноша» впервые увидел свет, такой взгляд на вещи казался не только естественным, но единственно верным. Примерно так же критика оценивала и интерпретировала некоторых героев других книг, отмеченных куда более шумным успехом, чем скромный роман Бориса Левина. В первую очередь тут должны быть названы «Зависть» Юрия Олеши и «День второй» Ильи Эренбурга. Герой «Зависти» Кавалеров и один из центральных героев «Дня второго» Володя Сафонов состоят с левинским Мишей Колче в самом близком, кровном родстве.

Надо сказать, что Кавалерову повезло чуть больше, чем двум названным мною его единокровным братьям. В нем критики все-таки находили и кое-какие привлекательные черты. Например, свежесть восприятия, острое чувство поэтического, душевную тонкость. Однако эти черты личности Кавалерова критиков отнюдь не радовали. Скорее, озадачивали. А иных, наиболее последовательных, даже возмущали.

В повести Олеши Кавалерову противостоит другой юноша — «правильный», «настоящий» герой. Футболист, комсомолец. Он железный, несгибаемый, подлинный сын нового века. Но злой волей автора он почему-то обделен теми привлекательными качествами, которыми так щедро одарен «никчемный» и «ничтожный» Кавалеров.

Один из рецензентов так писал об этом очевидном «промахе» автора «Зависти»: «Не скроем, что мы бы кое-что позаимствовали у Кавалерова и потихоньку передали нашему любимцу; момент интеллектуальный, поэтический». И дальше: «Мы бы пожелали, чтобы фразу: „Вы прошумели мимо меня, как ветвь, полная цветов и листьев“, сказал Вале не Кавалеров, а этот юноша».

Соображение это, так явно напоминающие знаменитое пожелание гоголевской Агафьи Тихоновны («Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…» и т. д.), приводит автор предисловия к «Избранному» Юрия Олеши, вышедшему уже в 60-е годы. И, приведя его, глубокомысленно замечает:

«Да, вероятно, так было бы справедливо».

А несколькими строчками раньше автор упомянутого предисловия выражает эту мысль еще более определенно:

«…Кавалерову никогда не суждено будет стать героем нашего времени, и не ему, в конце концов, мы отдадим прелестную девушку Валю, а ее жениху Володе Макарову. Зачем же Олеша отдал Кавалерову наиболее свежие краски и наиболее яркие слова? Зачем именно ему подарил самые любимые свои сравнения, самые смелые метафоры, вынутые из ящика неповторимых наблюдений».

Как видим, в «Зависти» — та же коллизия, что и в «Юноше». Прелестная юная женщина Нина по праву будет принадлежать не Мише Колче, а его сорокалетнему дяде Александру Праскухину. И по тому же праву прелестная девушка Валя должна --">