Виктор Лукьянович Пшеничников - Последние метры

родить добро и зло,- Алексей задумывался: отчего их - Медникова и нарушителя - цели и судьбы такие разные? Что помогает одному ходить по земле в полный рост, а другого, слеп-ленного, казалось бы, из того же человеческого материала, заставляет пробираться крадучись, с оглядкой?

Верно говорят, что нет ничего выше головы, опущенной в печали. Когда над нашей страной нависла черная тень войны, головы многих были опущены в скорби. Но скорбь эта была гордая, мужественная… Или его отец… Разве он, вчерашний школьник, оказался сломленным варварским пленом? Разве не острее стал воспринимать жизнь и стремление всех честных людей планеты к миру?..

И если он, Алексей, едва придя на заставу, усиленно помогал своему отстающему напарнику Шевченко, однопризывникам Рысичу, Бахтееву,- то не от избытка же сил и времени он это делал! А его энергичные, поначалу удивившие и взбудоражившие заставу усилия по созданию заставской самодеятельности, кстати, потом занявшей первое место в смотре-конкурсе части! А многочисленные, несмотря на малый промежуток времени от начала службы, диспуты, устраиваемые им, а лекции, доклады? Что все это? Только ли желание выразить себя иначе, чем все, как поначалу склонны были думать те, кто поленивей?

Вот тут и скрывалось главное его, Алексея, качество как человека. Для него были флагом, жизненным знаменем слова Горького: «В жизни всегда есть место подвигу». Подвигу, который в мирные дни заключен в упорном труде, в кропотливом приобретении знаний. Ведь Алексей, урывая где от сна, где от личного времени, помогал и помогает другим стать политически зрелыми людьми только лишь потому, что знает, как это важно - всегда помнить, осознавать, нутром чувствовать, что ты защищаешь! Грамотный, всесторонне развитый воин, истинный патриот,- вот что, по его мнению, определяет истинное лицо сегодняшнего солдата Страны Советов.

Когда ты поймешь эту простую и мудрую истину,- только тогда чужой след на священных метрах твоей земли будет вмещать в себя не просто физические понятия глубины, объема, длины. За всем этим ясно будут различимы преступные замыслы тех, кто рассветным утром тысяча девятьсот сорок первого стянул к мирным границам нашей Родины варварские дивизии, кто нацелил жерла своих орудий в сердца наших матерей и отцов, кто однажды уже пытался отнять детство у вчерашних мальчишек, сегодняшних воинов в зеленых фуражках…

Такие мысли владели Алексеем, когда к контрольно-следовой полосе подъехала машина с группой преследования. К Медникову подошел раскрасневшийся, разгоряченный недавней погоней рядовой Полуцыган.

- Устал? - спросил он участливо и только потом добавил, как о чем-то само собой разумеющемся: - Взяли мы нарушителя. Петлял, прятался, а попался.

Иначе и быть не могло. Потому что на самой длинной в мире дороге - дозорной тропе, окаймившей нашу страну, стоят такие люди, как Полуцыган, как Медников, как тысячи и тысячи других солдат, которые хотя и родились уже после войны, но всегда помнят о ней, которые не умеют говорить вполголоса, работать вполсилы. Таковы пограничники.

--">