Михаил Павлович Коршунов - Автограф

семинар по Пушкину вел Сергей Михайлович Бонди. Как замечательно вел. Слушать Бонди было наслаждением. Он вас погружал в творческую лабораторию Пушкина, дарил вам тайны его рукописей. Убеждал Пушкиным, как надо работать, воспитывать себя постигать жизнь. Все Артем потом забыл. Все.

Непривычный далекий звонок из коридора.

Тамара берет трубку. Артем слышит, как Тамара отклоняет чью-то просьбу позвать Артема Николаевича. Надо бы самому подойти и взять трубку. Все-таки приятно, когда звонит телефон. В кабинете отключили — так захотел Артем, когда вернулся из клиники.

Звонок в дверь. Слышен голос. Лощин. Артем узнает его без труда и без всякого интереса. С Лощиным говорит Тамара. Лощин выполнял ее очередную просьбу и делал короткий отчет. Рюрик должен сейчас что-нибудь сотворить, иначе это будет не Рюрик. Недавно он и Лощин столкнулись нос к носу в коридоре. Зрелище доставило Артему истинное удовольствие. «Амикошон вы», — сказал Лощин. «Чаво-о!» — возмутился Рюрик в своей обычной манере. «Почитайте Мопассана, тогда поймете». — «А ну-ка, Умсик, выдвигайся отсюдова! — и Рюрик грудью выдвинул Лощина из квартиры. Потом крикнул: — Мы тебе и нашего Пушкина не отдадим!»

Сегодня Лощин в квартиру не зашел. Отчитался перед Тамарой, и дверь за ним захлопнулась. Не рискнул, очевидно.

Потянулись пить чай, шепотом предупреждая друг друга — не шуметь, не беспокоить Артема Николаевича. Так хочется, чтобы кто-нибудь побеспокоил наконец. Рюрик поорал бы, не отдавал Пушкина.

Надо с чего-то начинать. В надежде и с уверенностью? И это — когда тебе к шестидесяти?..

Вдруг квартиру наполнил громкий торжествующий крик: кричал Рюрик, постукивая ладонью по губам, — боевой клич ирокезов! И все-таки — Рюрик!

Артем засмеялся. Катастрофически счастливый.

P. S.

На бывшей Болотной площади, напротив серого, как шинель, дома, охваченного ветрами и речной водой Москва-реки, часто сидит в парке на скамейке пожилой человек. Сидит долго, одиноко, до темноты.

Осень. Желтая прохлада.

--">