Вера Алексеевна Щербакова - Февраль - кривые дороги

комиссаровой дочки, люди начали пятиться к выходу. И вдруг бабий голос заверещал снаружи:

— Вон он, Воронцов-то, сам пожаловал... За свою семью никак спужался!

Мария, а за ней и Настя подбежали к окну и увидели отца, окруженного пьяными мужиками. Они выхватили из кармана его брюк наган и, толкая им в спину, стали загонять в середину толпы.

— Бей его, не щади, — кричали мужики, — пусть ключи от хлеба дает, при нем они должны быть!

— Опомнитесь, граждане, что вы делаете! —донесся до девочек знакомый голос отца.

Мария спрыгнула с окна на улицу; она царапалась, кусалась, пробиваясь к нему. Удары сыпались на нее со всех сторон, но девочка словно не чувствовала боли.

Толпа, плотно сжав Воронцова, уводила его от дома, и, когда он еще что-то крикнул, прозвучал выстрел.

Все расступились, и Мария увидела отца, лежащего на земле лицом вниз.

С крыльца дома, как слепая, с вытянутыми вперед руками, спускалась Ксения Николаевна. Настя, вцепившись в подол материнской юбки, семенила за нею.

Толпа расступилась, отхлынула от Воронцова. Ксения Николаевна нагнулась над ним, растрепанные черные волосы ее свесились вниз.

— Будьте вы прокляты, убийцы! —дико вскрикнула она и, обхватив мужа за плечи, потащила его к крыльцу. Ноги убитого волочились по земле.

— Ой, мамонька, ой, боюсь! — закричала и заплакала Настя.

Среди ночи, вне расписания, в городок прибыл эшелон с красными латышскими стрелками. Военные патрули сразу заполнили все улицы.

Разбуженные выстрелами жители, затаившиеся в домах, отсиживались за русскими печами.

К утру в городке и близлежащих деревнях была восстановлена Советская власть.

В доме Воронцовых спала одна Настенька, но сон ее был неспокоен: она часто просыпалась, садилась в кроватке и, отчужденно озираясь вокруг, начинала жалобно просить:

— Пусть они уйдут, пусть скорее уйдут!

С этой ночи Настенька стала заикаться, часто плакать во сне, и Ксения Николаевна с Марией очень боялись, как бы девочка не осталась заикой на всю жизнь.

Г Л А В А  II

Пятистенный дом после отца «проедали» по частям. Сначала продали одну половину, потом вторую, а сами теснились в кухне с окном на задворки. Оставалась, правда, еще рига, отцовское наследство дочерям, что досталось при разделе, но ее никто не покупал, как отписывал из деревни племянник Дмитрия Михайловича. Одно расстройство получилось с этой ригой! Узнав о неожиданном наследстве, старшая дочь чуть ли не пешком готова была отправиться на родину отца, подбивая для повады Настю.

Ксения Николаевна строго-настрого запретила даже думать о таком походе не в один десяток верст.

— Поднакопим деньжонок на поездку, тогда все вместе тронемся, вот дай сроку, — сулила она Марии. — Ты уж послушайся меня, потерпи.

Мария послушалась. После гибели отца половину забот в семье она взяла на себя. Полы ли помыть, дров ли наколоть — Мария все умела. Лишь бы мать не подумала привести отчима, о чем как-то намекнула ей соседка тетка Акулина.

— Ксения-то ведь еще молодая женщина!

Небогато жилось на материн непостоянный заработок. К тому же она часто прихварывала, и если бы не помощь городских властей мукой, дровами на зиму — семье совсем бы приходилось туго.

Но дочери росли, хотя и на скудной пище, здоровыми. Спасал свежий воздух и лесные припасы.

Сестры жили в большой дружбе. Старшая неутомимо покровительствовала младшей: шила Насте кукол, клеила игрушечную мебель из картона, иногда приносила щенят разной масти и разных пород.

Украдкой от матери сестры держали их в закутке сарая, если было лето, зимой ухитрялись прятать за печку, но ненадолго, конечно.

Ксения Николаевна чуть не в тот же день узнавала о новой «животине» в доме и, заглянув в наполненные страхом и мольбой глаза своих собаколюбивых дочек, только рукой махала.

Щенки были прожорливы и по молодости не отличались чистоплотностью. Потерпев немного, мать украдкой куда-то сбывала их.

И тут характер дочерей проявлялся по-разному: у Насти краснели глаза от слез, Мария переставала говорить с матерью.

Вместе сестры ничего не боялись: ни темноты, ни драчливых мальчишек, и могли в любой час ночи, при любой погоде отправиться к церковному кладбищу.

Мария не пропускала ни одного происшествия в городке — тотчас бежала с ватагой ребятишек туда, где что-нибудь происходило. Иногда Настенька увязывалась за ней, и --">