Сергей Петрович Антонов - Зеленый дол

помотал головой, потянулся к крыльцу и сразу отгрыз от ступеньки щепку.

— Привяжите его, пожалуйста, — попросила Лёля, подбирая ноги.

Но мальчик не слышал её. Он полез коню под брюхо и попытался поднять его заднюю ногу. Конь не давался.

— Ну, балуй! — сказал мальчик, легонько стукнув его по колену.

Конь укоризненно посмотрел назад и приподнял ногу. Мальчик сбил с копыта наледь, отёр руки о лоснящийся круп и подошёл к Лёле.

— Что это тебя в платок закутали? — насмешливо спросил он. — Жарко, небось. Хочешь, развяжу?

— Пожалуйста, развязывайте, — холодно разрешила Лёля, задетая тем, что мальчик разговаривает с ней, как с маленькой.

Вскоре открылось смуглое курносое лицо ученицы третьего, а может быть, и четвёртого класса. Две чёрненькие косички с двумя помятыми лентами виднелись за ушами.

— Вот она, какая деталь, — несколько смущённо сказал Петя, доставая из саней треснувшую шестерню. — Варить привёз. — Это зачем?

— Для сортировки.

— Очень интересно, — вежливо проговорила Лёля, стараясь сообразить, зачем это понадобилось варить железо.

— Тебя как звать?

— Лёля. А вас?

— Меня — Петька. Ты чего Бурана забоялась?

— Ну, уж и забоялась! — Лёля иронически усмехнулась. — Я даже могу его погладить. Пожалуйста.

Она подошла к Бурану сзади и, далеко протягивая руку, коснулась его мягкой, тёплой шерсти.

— Видите, и погладила, — сказала она, но, к её досаде, Петя сгребал в санях сено и ничего не видел. Он бросил охапку сена перед конём и только после этого снова обратился к Лёле:

— Хочешь, садись на него верхом.

— Ой, нет, что вы! Спасибо.

— Садись. Самой, наверно, охота.

— Мне не сесть: высоко.

— Садись, подсажу.

— Я бы села, да у меня ноги грязные. Я его запачкаю.

— Ладно, чего там. Все равно чистить-то.

Больше отговариваться было нечем. С помощью Пети она поднялась на оглоблю саней, в которые был запряжён Буран, и осторожно полезла на его спину.

Спина была широкая и плоская, как стол. Держаться было не за что. Лёля уцепилась за гриву и сидела, зажмурившись.

— Хорошо? — послышалось откуда-то снизу.

— Очень хорошо, — отвечала Лёля, до смерти боясь, что Буран вдруг тронется с места. — Снимите, пожалуйста: ему, наверно, тяжело.

— Ну да! На него десять таких сядет, он и не почует. У нас он возы такие тянет, что и полуторка не свезёт. Вот во второй бригаде назём возили. Так другие лошади шесть куч везут, а он десять. А когда со станции надо было калийные соли везти, так и вовсе он весь транспорт забил…

Лёля слушала Петю и терпеливо дожидалась, когда удобно будет попросить снять её с Бурана. А Петя между тем рассказывал про калийные соли, суперфосфаты, про какой-то сыпец и вдруг ни с того ни с сего спросил, каталась ли Лёля верхом…

— Нет, почти никогда не каталась. Снимите, пожалуйста.

— Хочешь, прокачу?

— Ой, нет, что вы!

— Держись крепче, — сказал Петя и тихонько свистнул.

Буран, словно на шарнирах, повернул уши и осторожно тронулся с места.

И тут неожиданно для себя Лёля взвизгнула и заплакала. Но Буран всё шагал и шагал, с каждым шагом Лёля подпрыгивала на его спине, и ей приходилось чуть не ложиться, чтобы не съехать набок, и она кричала всё громче и громче. А удивлённый Петя стоял, не понимая, в чём дело.

— Лёля, что это такое? — откуда-то издали донёсся голос папы. — Сейчас же останови лошадь.

— Я ката-а-аюсь! — проплакала Лёля.

Папа подбежал к Бурану и, раздраженно повторяя «стой» и «тпру», стащил с него Лёлю, перенёс на сухое место, опустил на землю и шлёпнул.

Отдышавшись, папа набросился на Петю:

— Это твоя лошадь? Разве можно ездить верхом без седла? Как ты думаешь? Можно?

Петя, опустив голову, чертил кнутом на земле круги и спирали.

— Ну и наездница! — проговорил басом усатый человек, только что вышедший на крыльцо конторы. — Это и есть ваша отличница, Александр Александрович?

— Это и есть, — сказал папа. — За каждым шагом приходится следить… Дома я её отпускал гулять только с тёткой.

— А ты откуда взялся, кавалер? — обратился усатый человек к Пете.

— Шестерню привёз заварить, товарищ директор. Из «Зелёного дола».

— Из «Зелёного дола»? Вот это хорошо! Вот вам и транспорт, Александр Александрович. Этот рысак побыстрей наших --">