Владимир Гомбожапович Митыпов , Еремей Данилович Айпин , Софрон Петрович Данилов , Ким Николаевич Балков , Борис Укачинович Укачин , Барадий Мункуевич Мунгонов , Роман Прокопьевич Ругин , Алитет Николаевич Немтушкин , Сергей Сультимович Цырендоржиев , Пётр Денисович Аввакумов , Ардан Лопсонович Ангархаев , Николай Алексеевич Габышев , Цэрэн Раднаевич Галанов , Дибаш Борукович Каинчин , Николай Романович Калитин , Монгуш Борахович Кенин-Лопсан , Андрей Васильевич Кривошапкин , Кызыл-Эник Кудажи , Кюгей , Любовь Прокопьевна Ненянг , Андрей Семёнович Тарханов , Митхас Туран , Николай Владимирович Тюкпиеков , Куулар Чашкынмаевич Черлиг-Оол - Сибирский рассказ. Выпуск V

сенокосчиков только разводили руками и сердито плевались, досадуя на погоду. На собрании правления решили лучших работников отправить на дальние участки, где трава не пострадала от засухи и кобылки, а стариков оставить на местах.

В одно жаркое утро, вскинув на плечи косы и грабли, три старика, отмахав пешком почти десяток верст, пришли в округлый, как оладышек, алас. На опушке леса, обрамляющего алас, они остановились, присели под древними раскидистыми лиственницами, перекурили, как полагается с устатку, потом, охая и кряхтя по стариковскому обычаю, вышли на середину луга.

— Что делается, вы поглядите, что делается-то! — запричитал скороговоркой дед Байбал, никогда за словом в карман не лазивший. — Айыбы-ын^[1], в жизни не видел, чтобы земля до такого состояния дошла!

— И не говори, брат, вишь, какие трещины, — поддакнул ему Дабыт, а сам ходит взад-вперед, меряет аршинными шагами землю, словно собираясь подсчитать все трещины, отстает от своих, затем догоняет, неуклюже переваливаясь на кривых ногах.

— Ну что, кажись, польза невелика будет? — сказал старик Охоносой, шумно отдуваясь и обмахиваясь волосяной махалком: ему тяжело идти — он хром на правую ногу.

— Видимо, да.

— А какая травка вырастала прежде!

— Даже не верится.

Вся равнина аласа была иссечена трещинами, и куда б ни ступил — из-под ног со стрекотом вылетает жирная краснокрылая кобылка. Старики обошли весь луг, нашли раскидистую иву и под ее сенью решили попить чайку.

— Что ж, давай делить работу, — снова первым высказался Байбал.

— Делить, так делить, — и Дабыт тут же побрел в лес за валежником для костра.

— А за мной, значит, вода будет, — Охоносой взял оба чайника и, припадая на хромую ногу так, будто желал продавить ею землю, отправился к озеру.

Берега озера поросли высокой зеленой травой. Только полоса эта не широка, всего в две-три сажени. Охоносой, не зная, как подступиться к воде, пошел вдоль берега. Озеро обмелело как никогда — местами даже выступил ил. А воды все же надо набрать, Разве в такую жару скосишь без глотка чая хотя б в пучок травы.

Охоносой так долго бродил вокруг озера, что его товарищи, устав дожидаться, уж осипли, выкликая его. А он тем временем дошел до северного залива водоема и там обнаружил просторную лужайку, густо заросшую сочной зеленью. От неожиданности он даже остановился, потом, осененный хитрой задумкой, усмехнулся про себя. Подступы к озеру они обязательно поделят на три части. И тут-то он, Охоносой, первым напросится пойти к северному заливу. Откуда старикам знать про заветный лужок, перечить не станут. Им, старикам, даже удобнее, если поближе к привалу.

Наполнив оба чайника водой, Охоносой, отфыркиваясь от комаров, терзающих занятые ношей руки, загорелое и мокрое от пота лицо и короткую, жилистую шею, наконец, приковылял к своим.

— Куда ж ты, друг, запропастился, мы уж за тебя побаиваться начали. Подумали — не утоп ли часом, — рассмеялся негромко дед Дабыт и выхватил у него большой чайник.

— Трудно было к воде подступиться.

— Ясно дело, что трудно, — старик Байбал сидят на земле, обняв руками согнутые колени, и сосредоточенно сосет трубку. — Вот ведь земля меняется. Бывало, в урожайный год еле ноги из травы выдираешь. Второе лето, как засуха. Нынче особенно плохо уродило. Жадничает небо насчет дождя. И похоже, нам его до осени не видать. Одна лишь надежда у меня — подрастет молодежь, выучится и станет по заказу дождь на поля сыпать.

— Э, а нам, беднягам, до того и не дожить, в сырой земле лежать будем, — Охоносой вытянул вскипевшие чайники из костра. — Абытай!^[2]

— Кто зна-ает… А я что-то сомневаюсь, чтобы они сумели этого добиться.

— Эх, много еще, видимо, людей робких да осторожных, как вы. Даже свою совхозную землю не умеем как следует возделывать. Думаете, легко будет в таком случае найти способ управлять природой? — Байбал выбил трубку и качнул головой.

Кончив пить чай и убрав посуду и еду, старики вскинули косы на плечи и зашагали на покос, к зеленой кайме озера.

Начался дележ покосного угодья.

— Я… на север! — выпалил Охоносой.

— Как на север? Туда я пойду, — Дабыт костлявой рукой махнул в ту же сторону.

— Хватит. Не стоит ругаться. Ведь прошлым летом там косил я. Надеюсь, нынче я могу там косить опять. Как говорится, там мое законное место, — Байбал, кажется, решил достичь спорного участка первым; круто --">