Рауф Зарифович Галимов - Каменный город

— Да, вместе кончали Бауманское, — ответил Бурцев и прикрыл дверцу.

— Как он устроился в вагоне? — будто невзначай спросила Вечеслова.

— Мягкий вагон, нижняя полка. Что еще нужно? — сказал Бурцев и многозначительно добавил: — Мне показалось, что он кого-то не нашел среди провожающих.

— Разве? — холодно ответила Вечеслова и подошла к двери. — Ну, отдыхайте. Если что понадобится, постучитесь ко мне.

Уже выйдя из комнаты, она обернулась:

— Мы ведь думали, что вы приедете с женой...

«Получи сдачи! — подумал Бурцев, глядя ей вслед. — И поделом мне...»

Он постоял немного, быстро разделся и залез под хрустящую, приятно-холодную простыню, блаженно вытянув истомленное тело. Но спать не хотелось. Протянув руку, он взял со столика пачку сигарет и закурил. «А Ольга бы так не смогла, — подумал он. — Жена... Гм!..»

За четверо суток пути от Москвы до Ташкента он привык к тому, что, когда лежишь, должен слышаться гул колес. Теперь этого привычного шума не было. В комнате установилась глубокая тишина, обволакивающая дремой и в то же время не дающая заснуть. В усталом мозгу обрывками всплывали впечатления минувшего месяца. Отчетливо представился день, с которого начался его путь в этот дом.

...Бурцев вернулся с совещания в десятом часу вечера. Он наперед знал, что Ольгу не застанет дома. Так было уже несколько дней. Так было и сегодня... Он зажег свет и осмотрелся. Всюду валялись разбросанные мелочи ее туалета. Ковровые домашние туфли — подарок Бурцева — косолапо приткнулись в углу дивана; со стула свисал черный лакированный поясок; на письменном столе лежала шелковая перчатка с прорванным пальцем... Обеденный стол заставлен немытой посудой, которая поверху прикрыта газетой. Тут же стоит кастрюля. Бурцев заглянул в нее: на дне виднелся слой пригорелой рисовой каши. Зачерпнув ложкой, Бурцев попробовал ее и сморщился.

Походив в раздумье по комнате, он остановился у письменного стола. Поднял перчатку, понюхал ее. Пахло «Серебристым ландышем» — любимыми духами Ольги.

Что же делать? В конце концов так не может продолжаться дальше! Позвонить домой к ее родителям? Бурцев знал, что она — там и что первой подойдет к телефону. Но что это разрешит? Опять будут жалкие слова, умоляющий голос и уверения в любви — шепотом в телефонную трубку! Затем он должен будет нанять такси и умыкать свою жену, чтобы на другой день повторилось то же самое... Шут знает что! Унизительно и глупо...

Раздумья Бурцева прервал продолжительный звонок телефона. «Междугородная?» — удивился он, снимая трубку.

— С вами будет говорить Ташкент, — сказала телефонистка, спросив его фамилию. — Даю...

— Алло! Бурцев?.. — В трубке послышался далекий, как будто проникающий сквозь воду, мужской голос.

— Да, да! Слушаю... — ответил Бурцев.

— Это я, Гармашев... Узнаешь?..

— Да, да! Узнаю... Привет, Семен! — заволновался Бурцев, как будто и в самом деле начиная узнавать голос однокашника — директора станкостроительного завода. — Как это ты разыскал меня?..

— Это длинно рассказывать... Сейчас слушай вот что...

— Слушаю...

— Меня, понимаешь, переводят на другой, более крупный объект... Слышишь?

— Поздравляю, Семен!

— Да я не о том, — перебил Гармашев. — Освобождается мое место, понимаешь... И я хочу рекомендовать тебя...

— Ну, брось чудить! — рассмеялся Бурцев. — Какой из меня директор!..

— А что? — удивился Гармашев. — Не век же тебе ходить в главных инженерах!.. Давай соглашайся быстренько... Мне, понимаешь, через час нужно звонить в министерство.

— Постой, постой! — возмутился Бурцев. — Ты что в самом деле... Так вдруг — и такое дело! У меня на заводе самая горячка. Даже если б захотел, не смог бы уехать.

— А что такое?

— Ставим автоматическую линию зуборезных станков, и я начинал ее.

— Дело хуже... — Гармашев помолчал. — А намного еще работы?

— Да на месяц будет, — ответил Бурцев.

— Ну, тогда — живем!.. — обрадовался Гармашев. — Успеешь приехать в самый раз... Значит, звоню!

— Да что с тобой, ей-богу... Дай хоть подумать! — взмолился Бурцев, все еще не решив, как отнестись к этому предложению.

— Некогда думать, — отрезал Гармашев. — Пойми, мне не хочется оставлять завод всякому-прочему. А ты будешь тут как рыба в воде. Я же знаю — ты давно ковыряешься с автоматикой. У меня как раз такой профиль и пойдет. И уж ладно, признаюсь — я успел кое с кем переговорить... Как же я буду давать задний ход?

Бурцев слушал бубнящий голос Гармашева и молча --">