Борис Николаевич Полевой - До Берлина - 896 километров

обратную сторону, чтобы открыть путь автофургону с красным крестом.

Центр Львова уже освобожден. Но бой за город еще идет. Взрывы нет-нет да и встряхивают торцы мостовой. Над городом, над районом, где идут бои, то и дело появляются вражеские «юнкерсы». Стайкой они несутся вниз, будто съезжая с горы. На миг разрывы их бомб, сливаясь с канонадой зениток, образуют сплошной гул, начинает казаться, что глубоко под землей, сотрясая ее, работает какая-то гигантская машина. Налетают истребители, завязывается воздушный бой. Его уже не видно за островерхими крышами и шпилями Львова. Звуки воздушной дуэли долетают как стрекотание швейной машинки.

Смотрю на дорожный указатель: до Москвы 1408 километров. Этот путь уже пройден Красной Армией. Сейчас, когда мы вырываем у врага последние сотни километров нашей земли, с какой-то особой очевидностью постигаешь величие уже одержанных нами побед.

Из Москвы во Львов мы ехали трое суток. Двигались по маршруту Москва — Смоленск — Минск — Барановичи — Брест — Ковель — Томашув — Рава-Русская. Наша старая, видавшая виды эмочка, которую когда-то, еще в первый год войны, еще на Калининском фронте, за ее немыслимую окраску братья журналисты окрестили «пегашкой», резво пробежала эти самые 1408 километров, о которых напоминает стрелка-указатель. Пробежала через десятки больших и малых городов, сотни поселков, сел и деревень, и всюду на этом пути мы видели то уже зарубцевавшиеся, то еще рубцующиеся, а на последнем отрезке пути еще открытые, кровоточащие раны войны и оккупации. И на пути этом бросилось в глаза одно, и как мне кажется, примечательное явление: чем дальше удалялись мы от Москвы, тем менее заметны были следы боев. За разбитым и сильно пострадавшим от пожаров Брестом с его старой крепостью, превращенной в сплошную гигантскую кирпичную руину, стали появляться уцелевшие деревни и мало поврежденные войной городки. Зато у переправ через реки и ручьи, на опушках лесов, у подножья высоток, где, пытаясь остановить вал наступления, неприятель выставлял рубежи обороны, мы видели такие сгустки разбитых и сожженных машин, танков, самоходок, орудий разных калибров, что невольно вспоминались Сталинград, Курская дуга, Корсунь-Шевченковское побоище.

В Ковеле регулировщица подсадила к нам в машину попутчика, полковника-сапера. Пожилой и бывалый, он этими краями отступал на восток тяжким летом 1941 года. Минировал дороги. Взрывал мосты. Подрывал электростанции. Теперь вот, оправившись после третьего ранения, он следует в штаб Первого Украинского фронта. Держит в зубах незажженную трубочку и, не уставая, разглядывает пейзажи, которые развертывает перед нами дорога, очень приличная асфальтированная дорога с уже тщательно заделанными воронками от авиационных бомб и мин. Не вынимая изо рта трубки, сквозь зубы комментирует увиденное.

— Вот вы ехали от Смоленска, видели, сколько наших танков в траве ржавеет, особенно между Минском и Брестом? Слабенькие были танки БТ-7, не то что Т-34. Быстроходные, но слабенькие, не по этой войне, на прямом попадании пуля прошивала. А вон-вон, видите, какие орясины стоят, «тигры», "пантеры". — Сквозь опущенное стекло он указывает на несколько стальных машин, будто бы притаившихся в кустах возле переправы. — Колоссы. Броню средним калибром и при прямом попадании не взять, А ведь бьем этих «тигров», как медведей бьем, вон их сколько.

Моему водителю старшине Петровичу пришлось трое суток крутить баранку, прежде чем мы добрались из моей редакции сюда, где войска Первого Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева сейчас освобождают Львов и заканчивают разгром бродской группировки.

Сколько войн повидал, сколько осад выдержал Львов с тех давних времен, когда основал его князь Данила Галицкий как передовой форпост на юго-западной окраине древней Руси. Но такого сражения, как ныне, и этот город не помнит. И хотя сражение идет не первый день, сам город не так уж пострадал. И в этом я узнаю полководческий почерк маршала Конева. Когда-то, еще в первый год войны, когда войска Калининского фронта освободили мой родной город, давая интервью для «Правды», полководец сказал:

— Я считаю очень важным по возможности избегать уличных боев. Наступая, надо поставить противника в такое положение, чтобы он сам ушел из города, вывести его в поле и там уж помериться с ним силами. Уличные бои — лишние потери, большая кровь.

Да, здорово, --">