Маргерит Дюрас - Альбер из 'Капиталя'

недолго осталось смеяться. Сволочь. Можешь не беспокоиться, тебе крышка. Подонок.

Д. продолжает обыск. Полупустая пачка "Голуаз", огрызок карандаша, новый карандаш со вставным грифелем. Ключ.

Три человека уходят. Слышно, как отъезжает "пежо".

-- Вы заблуждаетесь, месье...

Д. все еще обыскивает его. Доносчик потеет. По--видимому, он решил говорить только с Д., наверно, потому, что Д. обращается с ним вежливо, не оскорбляет. Доносчик говорит правильным языком, даже изысканно. Видно, что он старается примазаться к Д. и отгородиться -- благодаря своим манерам -от остальных, он смутно надеется на его участие, возможно на некую классовую солидарность.

-- Вы ошибаетесь относительно этого человека. Я вовсе не смеюсь, месье, поверьте, мне и в голову не приходит смеяться.

В карманах у него больше ничего нет. Все, что там нашли, лежит на прилавке.

-- Отведите его в комнату рядом с бухгалтерией, -- говорит Д. Двое подходят к доносчику. Доносчик с мольбой смотрит на Д.:

-- Уверяю вас, месье, умоляю вас...

Д. садится, берет блокнот и снова принимается читать его.

-- Давай пошевеливайся, -- говорит один из парней, -- хватит валять дурака...

Доносчик выходит в сопровождении двух ребят. В глубине бара кто--то насвистывает быструю радостную мелодию. Почти все покидают бар и собираются у входа -- дожидаться возвращения "пежо". Только Д. и Тереза остаются в баре.

Время от времени вдали раздается автоматная очередь. Они уже научились определять по звуку место -- сейчас стреляют у Национальной библиотеки, на углу Итальянского бульвара. Товарищи говорят о доносчиках, об участи, ожидающей их. Когда слышится рокот приближающегося автомобиля, они замолкают и выходят на улицу. Нет, это еще не "пежо". Один из них -- все тот же -насвистывает все ту же быструю радостную мелодию.

С Итальянского бульвара доносится приглушенный шум: неумолчный рокот машин, овации, песни, женские крики, мужские крики, -- все это перемешалось, слилось в один праздничный гул. Уже два дня и две ночи радость льется рекой.

-- Главное, -- говорит Тереза, -- надо выяснить, действительно ли этот тип доносчик. Мы только потеряем время с этим Альбером из "Капиталя", а потом вылезут какие--нибудь старые хрычи в провонявших нафталином мантиях и оставят нас в дураках, потому что не смогут заставить его ни в чем признаться и отпустят. Или скажут, что он может быть полезен.

Д. говорит, что мы должны быть терпеливы.

Тереза говорит, что мы вовсе не должны быть терпеливы, что мы уже достаточно терпели.

Д. говорит, что нельзя быть нетерпеливым, что теперь больше чем когда--либо мы должны быть терпеливыми.

Д. говорит, что, начав с Альбера из "Капиталя", мы сможем вытянуть звено за звеном всю цепочку. Он говорит, что доносчик -- это мелочь, жалкий тип, которому платили поштучно, с головы. Что надо добраться до более крупных преступников, тех, которые, сидя в своих кабинетах, подписывали смертные приговоры сотням евреев и участников Сопротивления. За что получали по пятьдесят тысяч франков в месяц. Вот кого нужно взять, говорит Д.

Тереза почти не слушает его. Она смотрит на часы.

Неделю назад, тоже вечером, в столовую вошел командир другой группы -Роже и объявил, что они захватили семерых немцев. Он рассказал, как это произошло. Сообщил, что они устроили пленным постель из свежей соломы и угостили их пивом. Тереза встала из--за стола, обругав Роже. Она заявила, что, по ее мнению, всех пленных немцев надо убить. Роже рассмеялся. Все смеялись. Все были согласны с Роже: нельзя плохо обращаться с пленными немцами, это солдаты, которых взяли в плен в бою. Тереза вышла из столовой. Все смеялись, но с тех пор ее несколько сторонятся. Все, кроме Д.

В первый раз после того вечера она осталась наедине с Д. На этот раз Д. ничем не занят. Он ждет возвращения "пежо". Он не сводит глаз с входной двери, он ждет Альбера из "Капиталя". Тереза сидит напротив него.

-- Ты считаешь, я была не права в тот вечер? -- спрашивает Тереза.

-- Когда?

-- Насчет пленных немцев.

-- Разумеется, ты была не права. Остальные тоже, им не следовало сердиться на тебя.

Д. протягивает Терезе пачку сигарет:

-- Возьми...

Они закуривают.

-- Ты хочешь допросить его? -- спрашивает Д.

-- Как скажешь. Мне плевать, -- говорит Тереза.

-- Разумеется, -- говорит Д.

Машина. Товарищи никого не привезли. Появляется Д.

-- Ну что?

-- Конечно смылся -- еще две недели назад. Говорят, взял отпуск...

-- Ах, черт!

Д. идет в столовую, расположенную на --">