Александр Александрович Генис - Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010
Название: | Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010 | |
Автор: | Александр Александрович Генис | |
Жанр: | Проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | - | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (122) »
* * *
Журнальный зал | Иностранная литература, 1997 N5 | Александр Генис
Александр Генис
Бродский в Нью-Йорке
Morton, 44
"Видимо, я никогда уже не вернусь на Пестеля, и Мортон-стрит - просто попытка избежать этого ощущения мира как улицы с односторонним движением", - писал Бродский про свою нью-йоркскую квартиру, в которой он дольше всего жил в Америке. Опустив промежуточные между Ленинградом и Нью-Йорком адреса, Бродский тем самым выделил оставшиеся точки своего маршрута.
Мортон расположена в той респектабельной части Гринич-Виллидж, что напоминает эстетский район Лондона - Блумсбери. Впрочем, в лишенном имперского прошлого Нью-Йорке, как водится, все скромнее: улицы поуже, дома пониже, колонн почти нет. То же относится и к интерьеру. Но фотография, как театр, превращает фон в декорацию, делает умышленной деталь и заставляет стрелять ружье. Все, что попало в кадр, собирается в аллегорическую картину.
Что же - помимо хозяина - попало в фотографическую цитату из его жилья? Бюстик Пушкина, английский словарь, сувенирная гондола, старинная русская купюра с Петром I в лавровых листьях.
Название этому натюрморту подобрать нетрудно: "Окно в Европу"; сложнее представить, кому еще он мог бы принадлежать. Набокову? Возможно, но смущает слишком настойчивая, чтоб стоять без дела, гондола. Зато она была бы уместным напоминанием о венецианских корнях Александра Бенуа, одного из тех русских европейцев, которых естественно представить себе и в интерьере, и в компании Бродского. Имя "западников" меньше всего подходит этим людям. Они не стремились к Западу, а были им. Вглядываясь в свою юность, Бродский писал: "Мы-то и были настоящими, а может быть, и единственными западными людьми". Этот Запад, требовавший скорее воображения, чем наблюдательности, Бродский не только вывез с собой, но и сумел скрестить его с окружающим.
"Слово "Запад" для меня значило идеальный город у зимнего моря, - писал Бродский. - Шелушащаяся штукатурка, обнажающая кирпично-красную плоть, замазка, херувимы с закатившимися запыленными зрачками".
К удивлению европейцев, такой Запад можно найти не только в Венеции, но и в Hью-Йорке. Отчасти это объясняется тем, что руин в нем тоже хватает. Кирпичные монстры бывших складов и фабрик поражают приезжих своим мрачноватым - из Пиранези - размахом. Это настоящие дворцы труда: высокие потолки, огромные, чтобы экономить на освещении, окна, есть даже "херувимы" - скромная, но неизбежная гипсовая поросль фасадов.
Джентрификация, начавшаяся, впрочем, после того, как здесь поселился Бродский, поступила с останками промышленной эры лучше, чем они на то могли рассчитывать. Став знаменитыми галереями, дорогими магазинами и модными ресторанами, они не перестали быть руинами. На костях индустриальных динозавров выросла изощренная эстетика Сохо. Суть ее - контролируемая разруха; метод - романтизация упадка; приметы - помещенная в элегантную раму обветшалость. Здесь все используется не по назначению. Внуки развлекаются там, где трудились деды, - уэллсовские "элои", проматывающие печальное наследство "морлоков".
Культивированная запущенность, ржавой патиной окрашивающая лучшие кварталы Нью-Йорка, созвучна Бродскому. Он писал на замедленном выдохе. Энергично начатое стихотворение теряет себя, как вода в песке. Стихи преодолевают смерть, продлевая агонию. Любая строка кажется последней, но по пути к концу стихотворение, как неудачный самоубийца, цепляется за каждый балкон.
Бродскому дороги руины, потому что они свидетельствуют не только об упадке, но и расцвете. Лишь на выходе из апогея мы узнаем о том, что высшая точка пройдена. Настоящим может быть только потерянный рай, тот, который назван у Баратынского "заглохшим Элизеем".
Любовь Бродского ко всякому александризму - греческому, советскому, китайскому ("Письма эпохи Минь") - объясняется тем, что александрийский мир, писал он, разъедают беспорядки, как противоречия раздирают личное сознание.
Историческому упадку, выдоху цивилизации, сопутствует усложненность. И это не
--">- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (122) »
Книги схожие с «Александр Генис в Журнальном зале 1993-2010» по жанру, серии, автору или названию:
Сюсаку Эндо - Женщина, которую я бросил Жанр: Проза Год издания: 1968 |
Николай Матвеевич Грибачев - Любовь моя шальная Жанр: Проза Год издания: 1964 |
Другие книги автора «Александр Генис»:
Александр Александрович Генис - Странник. Путевая проза Жанр: Современная проза Год издания: 2011 Серия: Письма русского путешественника |
Александр Александрович Генис - Довлатов и окрестности Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2011 Серия: corpus [вне подсерий] |
Александр Александрович Генис - Частный случай. Филологическая проза Жанр: Эссе, очерк, этюд, набросок Год издания: 2009 |
Александр Александрович Генис - Игры в бисер Жанр: Современная проза Год издания: 2023 Серия: Генис: частные случаи |