Нина Викторовна Горланова , Вячеслав Иванович Букур - Нина Горланова в Журнальном зале 2007-2011

class="book">Витии-коллеги сначала забегали в новую семью и новую кооперативную квартиру. Но настала эра пустых прилавков – заботы выживания все больше тормозили, и Юлиан вдруг стал часто бывать у нас.

Когда-то – в конце 70-х – вылечив нашу приемную дочь от заикания, он исчез из поля зрения на десять лет: занят-перезанят. А теперь вдруг позвонил, пришел в гости, затем еще раз… и покатились разговоры допоздна.

Помню, мы вместе ехали из театра на пятом трамвае и говорили о наших соседях (тогда их было несколько в коммуналке). Они пили, буянили, блевали, мочились и награждали каждого, входящего к нам:

– Мразь, падла, животное!

– Ребята, – сказал Юлиан, – такие люди пусть пьют, угрожают, но зато не пробьются в диктаторы. Алкоголь изнуряет их. Гитлер не пил, не курил, так полмира разрушил.

Мужчина с переднего сиденья обернулся:

– Как вы умно!.. Я мечтал с кем-нибудь так побеседовать! Давайте обменяемся телефонами.

Но у нас не было еще телефона, у Юлиана на даче тоже не было. До мобильников оставалось, пожалуй, лет десять.

Отец – он бежал в свое время из Испании – хотел назвать сына Хулио, однако русская мама не согласилась:

– Какую судьбу в школе ты ему готовишь? Знаешь, как его будут дразнить?

– Догадываюсь.

Записали Юлианом.

Отца потом на Урал сослали, и все были счастливы, что не в лагерь.

После увольнения сам Юлиан на даче – почти как в ссылке. Он на участке проводил всё лето, стараясь компенсировать что-то как-то – вырастить больше овощей и фруктов. Причем, вспоминая бабушку, полусерьезно говорил:

– Сегодня среда, посажу морковь, потому что среда – она, и морковь – она. А завтра посажу лук, ведь лук – он, и четверг тоже он.

В ту эру пустых прилавков и мы к зиме готовились, как к зимовке.

В августе баклажаны, которые “несут яйца” (вкус баклажанов, но внешне они похожи на куриные яйца) удивляли соседей своей экзотикой.

Юлиан взял колун: надо печь затопить – обещали, как всегда в субботу, приехать жена и дочь жены от первого брака – Лилек. Их общая дочь – Валя – была в санатории (из-за реакции Манту). К ней Ирина поедет в воскресенье.

А вот и жена – родные рубенсовские стати! Мама Юлиана говорила: тугие стати.

Первая жена – Полина – тоже была увесистая сабинянка, но уж эта…

– Ты выбрал сверх-Полину, – сетовала мама. – Эта сверх-Полина будет тебя подавлять.

– Меня? Подавлять? Ха!

Ирина не подавляет, что вы, вот она с вьючным выражением глаз тащит две сумки продуктов, а Лилек мельтешит кузнечиковыми коленками вокруг.

– Я бы сам сходил в Чижово, – говорит Юлиан.

– Я и в Чижово схожу, нужно еще докупить песок, соль, хлеб.

Когда она ушла, он снова взял в руки тяжелый колун.

– Лилек, какие новости?

– Плохие.

– Что так?

– В песочнице какашка.

– В какой песочнице?

– В садике… Папа, а я ведь раньше Вали умру? Я раньше родилась, значит, раньше умру?

– Будешь умницей – не курить и не пить – долго проживешь.

Ей через полмесяца исполняется пять. Он вдруг подумал: если тюкнуть колуном по затылку – одного удара хватит.

А это я должен зафиксировать! Он пошел в дом и записал в дневнике про колун.

Потом был длинный день. Сначала Юлиан помог жене приготовить груши, фаршированные телятиной. Затем к нему привезли мальчика – мама его была вся из кривых ухмылок, но каких-то сплошь милых.

– Он хочет летать! А мы живем на шестом этаже.

Мама боялась, что сын выпрыгнет из окна. Но из вопросов об отце стало понятно, что тот хочет покинуть семью, и поэтому она раздувает, чтобы этот (кривая ухмылка) испугался и остался.

Юлиану удавалось излечивать гиперактивность, непослушание, негативизм… но не любил он пациентов со страхом разлуки с отцом. Однако у этого ребенка пока страха нет, можно просто сочинить ему сказку про полеты. И он усадил пациента в зеленое вольтеровское кресло:

– Как тебя зовут? Боря? Расскажу тебе историю про другого Борю. Однажды он выиграл приз – волшебную жвачку. На ней было написано: “Жуешь быстро – летишь вверх, жуешь медленно – опускаешься”.

Пациент мерцал фамильной кривоватой улыбкой. Юлиан продолжал: