Ульмас Рахимбекович Умарбеков - Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)

поближе и обмер. То, что он увидел, было ужасно. У женщины, можно сказать, не было головы. Только черные волосы и кровь, много крови… Глаза Сулеймана-ата расширились, он попятился. А потом повернулся и со всей скоростью, на какую был способен, побежал к своей будке, к телефону.

Вскоре подоспела милиция — один в штатском, двое в милицейской форме. Сулейман-ата повел людей к тому месту, где лежала женщина, и все повторял:

— Она там… мертвая… мертвая!..

Кроме этих слов, он ничего не мог произнести.

И по телефону старик не сумел сказать больше. Он шел спотыкаясь, крупные слезы катились по его щекам, незаряженная винтовка, которую он держал за дуло, то и дело ударялась прикладом о камни.

— Она там… мертвая, мертвая, — показал он рукой на тело.

Милиционеры подошли к бетонной плите и остановились. А старик чуть не наступил на туфельку, лежащую в пыли. Он поднял ее, сдул с нее пыль. Туфелька была белая, с золотым ремешком, на высоком каблуке. Сулейман-ата осторожно приблизился к плите и наклонился, чтобы надеть туфельку на ногу женщины. В это время его строго окликнули:

— Откуда вы это взяли? Отнесите на место!

Сулейман-ата отскочил, словно мальчик, опустил туфельку в пыль и выпрямился. Человек в штатском вынул фотоаппарат и стал снимать. Однако Сулейман-ата не смотрел на него. Глаза старика были прикованы к маленьким часикам на левой руке женщины. Часики показались ему знакомыми. И вдруг Сулейман-ата задрожал всем телом и крикнул:

— Гюльчехра! Это Гюльчехра!

Ноги у старика подкосились, и он упал на землю. Когда старик пришел в себя и открыл глаза, то увидел над собой тех же милиционеров и еще человека в белом халате.

— Я… я ее… знаю, — проговорил Сулейман-ата, пытаясь встать. — Я знаю ее…

— Отец, успокойтесь, вы можете говорить яснее? — спросил кто-то. — Когда вы в последний раз видели эту женщину?

Сулейман-ата приподнялся и сел на край плиты.

— Я видел ее вчера. Она сюда приходила…

— В какое время?

— Вечером. Она приходила вечером, уже поздно было. Я спросил у нее, сколько времени. Она ответила, что сейчас без пятнадцати двенадцать. Да, так она и сказала — без пятнадцати двенадцать… О аллах, как такое могло случиться?..

— Отец, возьмите себя в руки, расскажите все по порядку, вы понимаете, как это важно, — сказал человек в штатском.

Сулейман-ата покачал головой, как бы выражая свое согласие. И рассказал все, что знал. Вчера вечером он, как всегда, обошел строительную площадку почти готового здания. Днем внутри гостиницы шли отделочные работы. Сулейман-ата даже посидел немного на этой бетонной плите, которая оказалась лишней. Какая-то компания с транзистором остановилась у забора. Сулейман-ата поморщился. Днем он не отдыхал дома от шума, который подымали его резвые внуки. Старик с досадой встал с места. Зашел к себе в будку и поставил чай. Сколько с того момента прошло времени, он не знает. Помнит только, что выпил два чайника фамильчая.

А потом чей-то силуэт промелькнул в окне.

«Кого это носит в такой поздний час?» — старик помянул шайтана и, приоткрыв дверь, выглянул наружу.

— Здравствуй, отец! — послышался в темноте женский голос.

— Ты кто?

— Это я, Гюльчехра…

Сулейман-ата узнал молодую женщину и вышел ей навстречу. Она была архитектором, автором проекта этой гостиницы. Сулейман-ата уже месяц как караулил строительную площадку и за это время видел ее раз пять-шесть, говорил с ней. Однако архитектор Гюльчехра Саидова никогда не приходила в такой поздний час.

— Что, дочь моя, не спится? — спросил старик.

— Скучно мне стало. Вышла погулять, прошлась немного по улицам. Сулейман-ата! Как вы думаете, понравится здание людям?

Гюльчехра явно волновалась, нервничала.

Сулейман-ата попробовал ее успокоить:

— Дочь моя, еще как понравится! Гостиница будет самым красивым зданием в городе. О аллах, сделай так, чтобы век твой, доченька, был долгим!

— Спасибо, ата.

— Да, уж можешь мне поверить. Сулейман-ата не врет. Люди будут хорошо о тебе думать. Это уж точно. Гостиница будет местом радости.

— Да сбудутся ваши слова, ата.

Молодая женщина призадумалась. А Сулейман-ата посмотрел какими-то новыми глазами на здание, и показалось ему, что оно похоже на громадную птицу, распростершую широкие крылья. Старик даже удивился вслух:

— Ты погляди только, гостиница-то словно полететь собирается!

Молодая --">