Юлия Ивановна Шулепова-Кавальони - Натали. Книга 3

меня в сердце "ёкнуло". Какая-то странная боль пронзила. Я моментально вспомнила вас и ваши божественные уроки...

...Эта жирная и неповоротливая телка, Наталья Николаевна, не идет ни в какое сравнение с вами! И урок у нее оказался настолько бесцветным, что я не запомнила ни одного слова из того, что она там вещала. Хотя, впрочем, мы большую часть урока списывали первую страницу учебника в то время, пока она царственно восседала на стуле. Когда уже дома я просмотрела свои записи в тетради, то удивилась безмерно: чем же мы занимались на уроке, если в тетради всего полстраницы написано? Ну, конечно, какую-то часть урока учительница "наводила порядок". Но остальную-то мы что-то делали? Убей меня, не помню.

В общем, я поняла еще на уроке, что с русским языком здесь в школе труба. Я решила заниматься самостоятельно. Не могу же я подводить вас, в конце концов! Да, и что же получится? Вы у меня преподаватель русского языка, а я останусь неучем? Как я буду смотреть вам в глаза?

После уроков я сразу же отправилась в центральный книжный магазин. Там я спросила у продавщицы, есть ли у них какие-нибудь методические пособия по русскому языку и литературе для учителей? Она вытаращила на меня глаза и спросила:

-А тебе зачем надо?

Я сказала, что нужно сестре, которая учительница русского языка. Она опять спросила:

-А разве твоя сестра не назвала тебе авторов?

Я ответила, что не назвала. Но, в общем, мы с ней нашли кое-что из букинистической литературы. Я притащила книжки домой. Теперь буду заниматься по методике. Завтра возьму у матери деньги и отправлюсь за словарями. Во-первых, вы нам всегда настоятельно советовали почаще заглядывать в словари. Во-вторых, и у вас в библиотеке этих словарей тьма-тьмущая. А, в-третьих, книжная продавщица тоже сказала, что нужны словари".

3.

3 сентября. Из письма.

"Наталья Николаевна, я опять не отправила вам письмо! Теперь уже два, получается. Вы простите меня, солнышко! Не знаю, почему, но мне не хочется. Мне кажется, что эта бумага - это вы, некий ваш образ. И вместе с письмом к вам я опять расстанусь с вами. А мне очень понравилось так разговаривать. Вчера не удалось поговорить с вами. Просто вечером сожитель материн учинил с матерью разборки. Я не знаю, по какому поводу у них все началось. Но было противно. Ванечка улегся в кровать и уснул. Вероятно, он уже привык к подобному. А я вышла на улицу, чтоб не слышать их скандала, и пришла поздно. Они к тому времени утихомирились и завалились спать. Я тоже быстренько собрала в сумку школьные принадлежности на утро и тоже легла в постель.

Сегодня они воркуют. Наверное, у них стиль такой взаимоотношений: то ругаются, то воркуют. Впрочем, с моим отцом у матери тоже были подобные отношения. Думаю: как долго они продлятся?

Натали, мне очень плохо тут без вас! Очень тяжело! Мне все время приходится самостоятельно принимать какие-то решения, думать, как себя вести в той или иной ситуации. Конечно, я вспоминаю, как в подобных случаях ведете себя вы, и стараюсь поступить так же. Или я представляю, как вы поступили бы, будь на моем месте. Я стала теперь довольно сдержанной в поступках. Стараюсь сначала все обдумать, а потом действовать, как вы учили. Еще раньше, в Сосновке, я часто грубила матери, когда она придиралась ко мне. Или в школе могла нагрубить. А теперь я не позволяю себе грубости. Держусь без "взрывов" и не отвечаю на чьи-либо провокации. Вспоминаю ваши уроки и стараюсь уходить от взрывоопасной ситуации. А если не получается, пытаюсь отвечать в лоб какой-нибудь колкой репликой. Сегодня, к примеру, на перемене в классе ко мне подвалил один пацан. Такой омерзительный тип, но пользуется авторитетом среди одноклассников, потому что все его боятся. Так вот, подвалил и спрашивает довольно нагло:

-Эй, Витаускас! Говорят, у твоей матери с тобой дома один мужик на двоих?

-А ты, что? Ревнуешь? - спокойно спрашиваю у него.

Все заржали. А он смутился. Ничего не ответил и отошел. Потом, уже на другой перемене, он подходит ко мне в коридоре. Никого рядом не было. Говорит:

-Ну, ты молодец, оказывается! Уважаю! Ты не обижайся!

-Да чего обижаться-то? - отвечаю. - Знаешь, в таких случаях говорят, что врач на больных не имеет права обижаться.

Он чуть не грохнулся от смеха. А у меня все клокотало внутри. Совсем не от его мерзости. А от стыда за свою мать. Конечно, ее сожитель настолько молод, и это так бросается в глаза, что со стороны можно что угодно придумать. Хотя дома этот --">